Юрий Самусь: Обвини свою смерть

Сжавшись в комок, я забился в узкую расщелину н менял батарею на хрономете. Где-то над головой парил телеглаз, следя за каждым моим движением и передавая изображение на экраны видексов. Тысячи бездельников Вилгурии сейчас следили за ходом поединка, делая ставки на смерть. Торгуя жизнью гладиаторов, Делоран зарабатывал огромные деньги. Сколько же несправедливости в этом мире! Невероятно, но он все еще существует, хотя давно должен был рассыпаться на атомы от горя и ненависти, страданий и крови существ, порожденных им. Я вставил батарею в гнездо и задвинул ее до упора. Оставаться и дальше в расщелине было опасно. Мицарец в любой момент мог обнаружить мое местопребывание, я же из-за ограниченности обзора этого сделать не мог. Я осторожно выглянул наружу. Нагромождение скал, тянувшееся с запада на восток, неподалеку обрывалось. Дальше шли холмы, а за ними - лес. Через него проходили один за другим все три силовых барьера. Перекинув через шею хрономет, я выбрался из расщелины и соскочил на каменистый откос, полого спускавшийся на дно ущелья. Но этот путь я отверг, понимая, что там я буду виден, как на ладони. Надо было выбираться наверх. По крайней мере, радиус обзора там был намного шире. Минут десять у меня ушло на то, чтобы взобраться на верхушку скалы. Тяжело дыша, я опустился на горячий камень, ноги дрожали от усталости. По-прежнему было тихо. Теплые лучи ласкали кожу, Трепетал нагретый воздух, прозрачный и упругий, как родниковая вода. Хм... А бывает ли родниковая вода теплой? Наверное, бывает... И я на миг забыл, где нахожусь, забыл, что кто-то желает испепелить меня в атомном взрыве. Жизнь была прекрасной, и я наслаждался ею. Однако именно этот миг, как ни парадоксально, едва не стал для меня последним. Что-то громыхнуло, совсем рядом, и я увидел рвущийся из ущелья ядерный гриб. Волна раскаленного воздуха обожгла мое лицо, руки. Издав громкий вопль, я бросился прочь, не разбирая дороги. Мне было больно, мне было страшно, но я понимал, что потеряв рассудок, я потеряю жизнь... Я сумел справиться с собой, на секунду остановился и увидел второй телеглаз, висевший над соседней скалой. О, боже, как все просто! Я спустился со скалы и побежал вдоль ее, прижимаясь к камням. При всем желании, мицарец не мог меня обнаружить, так как скальный монолит надежно скрывал его глаз. Хотя... Я резко остановился, поднял голову и увидел, висевший прямо надо мной телеглаз. Делоран! Он сделал все, чтобы гладиаторы могли легко обнаружить друг друга. Подняв хрономет, я нажал на курок. Телеглаз испарился, превратившись в облако элементарных частиц, размазанных по спирали времени. За зто Делоран сдерет с меня шкуру, впрочем, если останется что сдирать... Между двумя соседними скалами был узкий проход. Я с трудом протиснулся в него и, обдирая кожанные доспехи, выданные перед поединком, медленно стал продвигаться вперед. Если бы мицарец обнаружил меня в эти минуты, растянувшиеся в вечность, от моего тела наверняка осталась бы лишь горстка радиоактивного пепла. Но мне повезло, я выбрался из прохода и, оказавшись под гигансккм гранитным уступом, остановился. Необходимо было оглядеться, чтобы начать движение к смерти. Чужой смерти... Как ни странно, но я по-прежнему верил в свою неуязвимость. Телеглаз парил все над той же скалой. До нее было метров сто, но пройти их следовало через открытое пространство. Мне почему-то вспомнились джайгер-кабины, осутцествлявшие мгновенный надпростравстзенный переход любого материального тела в заданную точку пространства. Единственным условием оставалось лишь наличие в данной точке аналогичной джайгер-кабины. Однако здесь не было никаких кабин, и я отбросом прочь эту бесплодную мысль. Похоже, я старался оттянуть время. Потом я долго стоял неподвижно. Страх и необходимость действовать боролись друг с другом. Я понимал, что промедление - подобно смерти, но не в состоянии был сделать первый шаг. И только через мгновение я понял почему, когда над головой раздался свист раскручиваемой пращи. Серебристый цилиндрик ядерного заряда пронесся в воздухе, но прежде чем он коснулся земли, я успел забиться в щель меж двух скал. Была вспышка, боль и мрак... Наверное, я очнулся очень скоро, иначе бы мицарец успел добраться до меня. Я открыл глаза и увидел, что продолжаю стоять, зажатый двумя каменными жерновами. Сильно болела левая сторона тела. Я посмотрел на ноющую руку. Она была сплошь покрыта волдырями ожогов. Сколько же рентген я получил? Слеза накатилась на правый глаз, левый постепенно угасал. Мне конец: осознал я. Без медицинской помощи, причем, экстренной помощи, я не дотяну и до утра. Впрочем, хватило бы и нескольких таблеток антирадина. Смешно, но от каких-то малюсеньких белых шариков зависит твоя жизнь. Хм... Скорее, нелепо. Мне показалось, что я уловил слабый залах духов: манящий, нежный и столь знакомый! Я резко повернул голову, но никого рядом не было. Так оно и должно быть, попытался я успокоить себя. Разве я имею право на что-то надеяться? Смерть рядом, она ждет и, по всей видимости, твое время, Глендон, пришло. В небольшой ложбинке прямо на уровне глаз мелькнуло что-то оранжевое. Я протякул дрожащую руку и нащупал капсулу. И в этот миг я задохнулся, еще не веря, не понимая, почему? Неужели я сошел с ума? Нет. Смешно. Это просто игра воображения с помощью которой угасающий мозг пытается ухватиться за реальность, порождая нереальное. Я поднес кассулу к глазам. "АHТИРАДИН". Я ОШИБАЮСЬ. Несколько таблеток упали в руку. ГЛУПОСТЬ! Язык ощутил во оту что-то твердое. ОБМАН! Кислая капля обожгла язык, небо, гортань. Тысячи рецепторов одновременно возопили, посылая импульсы в мозг: - СПАСЕНИЕ, СПАСЕНИЕ, СПАСЕНИЕ! Но я не верил, не мог поверить в это. Я снял хрономет с шеи и, зажав его здоровой рукой, выбрался из щели. Телеглаз был гораздо ближе, зависнуз теперь над ущельем. Я опустил глаза и увидел катящегося по камням мицарца, похожего на гигантского ежа. Он тоже увидел меня, в замешательстве остановился. Я поднял хрономет. Мицарец медленно стал раскрываться, высовывая короткие отростки, в которых бешенно раскручивалась ираща. Я выстрелил. Потом медленно опустился на камень и закрыл глаза. Вот и все. Скоро за мной прилетит вертолет и заберет обратно в свинарник Делорана, как до этого забрал Фелиаса с Поллукса и не забрал ни Маркуса, ни Хэма Одвинталя. Их больше нет, лишь только атомы, из которых некогда состояли их тела, теперь опыляют Вселенную. И быть может, где-нубудь они вновь взродятся в ином обличье, в иной сути, как знать? В далекой дали послышался шум мотора. Я открыл глаза. Левый по-прежнему слезился, но правый выхватил из окружающего мира скалу, где вечность назад скрывался Хильд с системы Мицара. Ты хотел убить меня, но ты не виновен в этом. Жестокий мир, в котором мы живем, превращает даже добрые существа в ужасных монстров. Невероятно, но я могу уничтожить его, разорвав галактики на одинокие угасающие звезды, перемолов пространство в пыль, оставя от вселенной вселенское пепелище. Но я не знаю, как это сделать, а главное не хочу, чтобы это произошло, потому что мир - не только жестокость и насилие, но и любовь, дружба, радость материнства, детский смех. Я не должен подвергать все это риску. Но я человек. А для человека нет ничего дороже, чем жизнь. Я внутренне содрогнулся, глядя на скалу. Только несколько шагов отделяли меня от гибели. Если бы я решился преодолеть эту сотню метров, то оказался бы в самом эпицентре взрыва. Кажется, я тогда отвлекся мыслями о джайгер-кабине, а потом подсознание не дало мне сделать эти роковые шаги. Стоп! Джайгер-кабина... Помнится, по нейронам мозга тогда пробежала слабая тень еще одной мысли. Я отринул ее, посчитав бесплодной. Но ведь в тот миг я подумал о перемещении в пространстве без джайгер-перехода. Каким образом? Я тяжело вздохнул. Нет, это невозможно. Шум моторов нарастал. Уже слышался шелест винтов, рассекающих воздух. НЕВОЗМОЖНО! Я был обречен на жалкое существование в школе гладиаторов и, по-существу, на скорую гибель. НЕВОЗМОЖНО! Я вздрогнул, ощутив снова неуловимый аромат духов. Лежавший рядом на камне хрономет вдруг соскользнул с него и со звоном упал мне под ноги. - О, Смерть, ты прекрасна! - воскликнул я. Нежкый колокольчик рассыпался в звонком смехе и растаял в прозрачном воздухе. Я поднял хрономет, перевел планку с режима поражения на режим секундного хронопереноса и приставил дуло к груди. Если я не ошибся в расчетах, то через секунду Вилгурия переместится в пространстве и повернется вокруг своей оси ровно настолько, чтобы я оказался далеко за пределами этой страшной арены смерти. И если мне повезет, я не окажусь в момент выхода в пространственной точке, совмещенной с каким-нибудь деревом или еще бог знает с чем. Вертолет завис над моей головой, обрушивая вниз пласты воздуха. Я поднял изуродованную левую руку и помахал ему. Через толстое стекло кабины на меня смотрело перекошенное от злобы лицо Делорана. Он жаждал моей крови за разрушенный телеглаз. Я улыбнулся и нажал на курок. Почва резко ушла из-под ног и я обрушился с трехметровой высоты на снежный склон. Боже, я был в горах! Где-то далеко от страшного места, порожденного злым гением человеческого разума. Вокруг меня простирались суровые вершины, покрытые снежной скатертью непогоды. Я протер глаза. Ничего не изменилось. - О, Смерть, получилось! - возликовал я. - Нет предела моей благодарности! Слышишь? В ответ лишь тихо всхлипывал ветер. - Ты здесь, рядом, я знаю, - закричал я. - Ответь мне, прошу. Я хочу увидеть тебя, твои глаза, твои губы. Я хочу услышать твой нежный голос, потому что обожаю тебя! - Это признание в любви? - ласковый голос пронзил мое сердце. Я опустился на одно колено и, склонив голову, прошептал: - Да.