Игорь Ушаков - Ностальгия

— Да, компьютеров не было… Но люди и сами придумывали мерзости не лучше нынешних! Когда во главе плохой человеческой Системы вставали мерзкие главари, тогда появлялись и концентрационные лагеря, и газовые камеры, где убивали живых людей…

Самое страшное, сынок, это когда кто-то решит сделать тебя счастливым! Тогда ради светлого завтра заставляют людей жить во мрачном сегодня. Но все же фашизма кибернетического тогда и помыслить не могли! И там люди могли бороться против людей. А как бороться с Паутиной, которая одновременно и есть, и нет…

Да, с людьми трудно бороться, но хоть понятно, как. А как бороться с Паутиной? Ведь она бесплотна… Ее мотивы непонятны, а потому она и трудно уязвима.

— Да, папа, как-то все это печально…

— Кстати, о печальном… А ты знаешь, как погибла твоя мама?

— Да. Она погибла в левитационной катастрофе…

— Как, как?.. — Взволнованно спросил отец.

— Она летела с работы домой и ее левитак почему-то сбился с курса, а потом потерял антигравитационные свойства и разбился на какой-то площади с высоченной стелой в виде руки.

— Не может быть… Не может быть… Она не погибла, ее убили… Но сынок, я уверен, что ты можешь гордиться своей матерью — ведь так гибнут те, кто оказался пытался бороться с Паутиной…

— Почему ты так думаешь, папа?

— Я работаю в Центре Управления Воздушным Движением… Это я разрабатывал программу «Последний полет». Эта программа автоматически включается у левитака того, кого Паутина… — Тут отец Би-Кея до крови прикусил губу, на глазах его навернулись слезы, и он замолчал.

— Папа, не казни себя! Ведь мы все не в праве выбирать, что делать, а чего не делать. И если бы эту программу сделал не ты, то сделал бы кто-то другой…

— Нет, нет, сынок… Ты не прав. Каждый ответственен за содеянное зло, даже если он делал это под угрозой смерти…

— А ты что делаешь, сынок? — после некоторой паузы спросил Би-Кея отец.

— Я? Наверное, тоже какие-нибудь ужасные вещи. Я работаю в Научно-полицейском Бюро… И мы как раз поддерживаем и усовершенствуем программу «Правое Дело», которая проверяет семантический спектр разговоров киберов на предмет анти-Паутиной крамолы…

— Да-а-а, сын… Смертельно грешны те, кто составляет списки жертв репрессий, но грешны и те, кто покорно и бессловесно приводит приговор в исполнение. И, к сожалению, мы с тобой работаем на эту бесчеловечную Паутину. Хотя ты и прав — мы бессильны что-либо сделать… Ведь бороться не с кем!

Недолго продолжалось счастье общения отца и сына… Отец Би-Кея ушел из жизни, будучи совсем еще не старым человеком — ему едва перевалило за пятьдесят. Собственно, он не ушел, а его «забрали».

Он как-то почувствовал себя плохо, сел в свой левитак и на автопилоте слетал в госпиталь, там его немного полечили, дали лекарства, но кардинальных перемен со здоровьем не произошло… Правда, общаясь с сыном, он оставался, как всегда бодрым, ироничным и настроен был весьма оптимистически. Он продолжал ходить на работу, делился с сыном своими очередными находками — а он делал много нелегальных вещей, которые помогали оставаться человеком в этом бесчеловечном зомбированном мире.

Однажды, прилетев с работы, Би-Кей нашел в электронном почтовом ящике уведомление, что отец его умер при неизвестных обстоятельствах, а посему Би-Кей может получить причитающееся ему наследство: личные файлы своего биологического отца.

Би-Кей тяжело переживал кончину отца, но потом взял себя в руки и решил воскресить отца. Пусть не по-настоящему, не для всех, но хотя бы для себя.

Будучи отменным хакером, Би-Кей взломал Библиотеку Образов и скачал оттуда образ мужчины средних лет, напоминающего внешне его отца. Воспользовавшись полученными фотоархивами отца, он откорректировал голографический образ до уровня полного сходства со своим отцом. В архиве отца он нашел огромный файл «История жизни и смерти кибера, написанная им самим». Это был по сути дневник всей жизни его отца, в котором тот умудрился даже предсказать, какой смертью он умрет. Именно отсюда Би-Кей черпал все новые и новые психологические и интеллектуальные черты своего отца и вносил их в создаваемую им программу «Образ Отца». Компьютерная модель отца уже сравнительно хорошо работала: она адекватно реагировала на различные жизненные ситуации, могла задавать вопросы и сама отвечать на некоторые вопросы, которые касались уже введенных в модель данных.