Фрэнк Герберт - Белая чума

Джон извлек пакет дорожных чеков из-под ящика шкафа и теперь ждал в постели, пока придет Депла.

– Жерар Депла к вашим услугам, сэр. – Управляющий был высоким седовласым мужчиной с приятными правильными чертами лица и широким ртом с крупными зубами. Он предъявил счет на маленьком черном подносе, сбоку аккуратно помещался карандаш.

Джон подписал десять чеков и попросил, чтобы ему принесли сдачу.

– Для Консуэлы, – пояснил он.

– Драгоценность из драгоценностей, – улыбнулся Депла. – Я на вашем месте посоветовался бы с врачом, но все хорошо, что хорошо кончается. Должен сказать, что вы выглядите значительно лучше, сэр.

– Значит вы заглядывали ко мне? – спросил Джон.

– В данных обстоятельствах, сэр. – Депла поднял поднос и подписанные чеки. – Но Консуэла зачастую оказывается права насчет болезней гостей. Она уже давно у нас работает.

– Если я обзаведусь собственным хозяйством во Франции, то непременно у вас ее украду, – хмыкнул Джон.

Депла хихикнул.

– Постоянный риск в нашем деле, сэр. Можно ли мне поинтересоваться, какие дела привели вас в Париж?

– Я консультант по инвестициям, – солгал Джон. Он изобразил перед Депла озабоченного бизнесмена. – И я опаздываю на важную встречу по поводу одного проекта. Я вот думаю, не может ли отель предоставить мне напрокат машину с шофером, разговаривающим по-английски?

– С какого дня, сэр?

Джон проверил свои внутренние резервы – маловато. Но всего через четыре дня… Остров Эчилл… письма. Необходимо было еще кое-что сделать, прежде чем предпринять последующие шаги. Он чувствовал, что времени осталось мало. Придется изменить планы.

Джон глубоко вздохнул.

– Завтра?

– Разумно ли это, сэр? Вы выглядите намного лучше, благодаря отличной заботе Консуэлы, но даже так…

– Это необходимо, – сказал Джон.

Депла выразительно пожал плечами.

– Могу ли я спросить, куда вы направляетесь, сэр?

– В Люксембург. А потом, наверное, обратно в Орли. Я не уверен. Машина будет мне нужна на несколько дней.

– Машиной? – Депла явно был поражен. – Орли? Вы куда-то летите?

– Я собирался, когда было чуть сильнее…

– Поговаривают об еще одной забастовке авиадиспетчеров, – сказал Депла.

– Тогда я могу воспользоваться машиной, чтобы добраться до Англии.

– Так далеко! – По тону Депла было понятно, что он считает своего постояльца расточительным.

Как и весь остальной штат отеля, особенно Консуэла.

– Эти амьериканцы! Он не будет платить доктору. Сльишком дорого. Но он наньимает машину и водьителя, говорящего по-англьийски для подьобного путешествия. Мои амьериканцы в Мадриде проявльяли такьие же признаки безьумия. Они вопят на песетес, и потом они покьупают тельевизор, такой большой, что его нельзя двьигать, кромье как с брьигадой грьузчиков.

Не раздеваясь, Бекетт вытянувшись лежал на своей спартанской раскладушке в крохотной комнате ДИЦ. Он заложил руки за голову, чувствуя костяшками пальцев комковатую подушку. Единственным источником света в комнате были часы с подсветкой на столе возле его головы. Полтретьего ночи. Глаза Бекетта были открыты. В горле у него застрял комок, который он никак не мог проглотить.

«Слава Богу, моя семья пока в безопасности», – думал Бекетт.

Вся эта зона северного Мичигана была оцеплена войсками.

«Мы идем по пути Франции и Швейцарии».

«Распались».

Он знал, что стоит только закрыть глаза, как сознание заполонят воспоминания об умирающей Ариене Фосс.

– Я замерзаю! – не переставала она жаловаться.

Впрочем, между жалобами Фосс снабжала их клинической картиной своих симптомов, как они виделись изнутри сознанию, окончательно настроившемуся на медицинские детали.

В палате госпиталя были светло-зеленые стены и твердый пластиковый пол, покрытый пятнами засохшего антисептика. Окон не было. Лишь картина с горным пейзажем висела на стене, создавая иллюзию пространства за стенами стерильной комнаты. Линии проводов в сером изоляционном покрытии выходили из-под ложа Фосс, прячась в коробке электронной системы, наблюдавшей за ее жизненными показателями. Лишь одна прозрачная трубочка сбегала из капельницы в ее правую руку: раствор Рингера.