Сергей Трищенко - Таблетки от пуль (сборник)

— Сегодня подвезли, — подтвердил заправщик, уловив довольный блеск в глазах Джона. — Тебе повезло, парень! Впрочем, у нас и консервированное неплохое. Возьмешь пару банок?

Джон покачал головой. Конечно, пара банок не помешала бы, но финансы… Ничего, ближе к побережью пиво подешевеет. Там и купим.

Заправщик переключил рычаги, пошла сэндвичевая масса. Тоже вполне приличного качества. Во всяком случае, за выхлоп можно не беспокоиться: экологическая полиция не придерётся.

Джон глотал массу, жалея, что не может осуществлять жевательные движения: он не вполне отвык от прежнего способа питания и челюсти двигались непроизвольно. Хотя многие считали жевание атавизмом, Джон любил при случае чего-нибудь пожевать. Пусть и простые орешки.

— С тебя три шестьдесят, — заправщик собрал шланги. — Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо. Спешу.

Джон рассчитался и выскочил на основное шоссе. Впереди — около пятисот километров пути. Если бы не птицы, пачкающие полировку, можно было мчаться, наслаждаясь окружающим: все индикаторы показывали норму… Кроме одного. Но этим займёмся позже, когда отыщется мастерская.

Две тенденции — всеобщей автомобилизации и перманентного сокращения размеров автомобиля — наконец-то соединились. Не обошлось и без помощи компьютерной техники и нанотехнологии: вживлённые чипы и датчики взяли на себя контроль действия всех систем человеческого организма, а чудеса генной инженерии позволили довести тело до подлинного совершенства. У человека больше не было необходимости покупать автомобиль. Он сам стал автомобилем! Главное, практически не пришлось переделывать сеть автосервиса: топливозаправочные станции и закусочные слились воедино. Так, что перехода никто и не заметил. Исчезла масса проблем: парковки, запасных частей, автомобильных кладбищ и изношенных шин.

Правда, появилось ряд новых, и одну из них Джону предстояло решить в ближайшее время.

Он мчался по шоссе, а глаза его продолжали выискивать шиноремонтную мастерскую: он проколол пятку, и нога сдувалась.

Откинув в сторону медвежью шкуру, Уу-Ых встал под закопчённый свод пещеры. От кострища тянуло едва ощутимым теплом: там, под слоем пепла, ещё сохранились тлеющие угольки.

Уу-Ых ухмыльнулся: маленькая хитрость удалась. Раньше он разгребал угли, чтобы избежать угара, и к утру огоньки гасли и остывали. Костёр приходилось разводить заново. А оказалось, их нужно укрывать золой и пеплом. Тогда подача кислорода минимизируется, и угли сохраняются дольше.

Поймав себя на профессионализме, Уу-Ых поморщился: терялось восприятие эпохи. Но всё равно пора идти на работу, и, хочешь не хочешь, выходить из образа. Тем более что в обозреваемом пространстве пещеры необглоданных костей не осталось, а позавтракать следовало: день предстоял тяжёлый. Ну что же…

Уу-Ых подошел к кострищу, сгрёб верхний слой золы и пепла, положил сверху тонких сухих былинок и раздул пламя. Язычки огня весело заплясали на травинках, поднимаясь во весь рост и требуя большего.

Уу-Ых подбросил в начинающийся костер прутиков и лучинок, заблаговременно наколотых вчера из толстенного полена каменным рубилом, и подложил сверху более толстых веток и сучьев. Затем подошел к холодильнику, замаскированному под огромный замшелый валун, и открыл дверцу. Яркий свет на мгновение ослепил его и заставил зажмуриться. Неожиданный переход от тьмы к свету — неважно, в реальном мире, или в психологических вывертах жизни — вызывал однозначную реакцию. Но если, спасаясь от яркого света, можно прикрыть глаза, то что прикроешь, спасаясь от неожиданных ярких мыслей и впечатлений? То-то и оно.

Уу-Ых достал с верхней полки холодильника заблаговременную переложенную туда из морозильного отделения медвежью ногу (или свиную, имитирующую медвежью. Впрочем, нынешние чудеса генного клонирования позволяли питаться любым экзотическим продуктом) и нанизал на примитивный вертел.

Время имелось: до сегодняшнего рейса на Сириус оставалось около двух часов, и Джон Хопкинс, пилот космического транспорта, в просторечии именуемый Уу-Ых, мог позволить себе несколько минут отдыха.

Современный ритм жизни и огромные психологические нагрузки, свалившиеся на плечи людей 27 века, требовали пусть небольшого, но каждодневного отдыха. А развитие техники и психологии релаксации позволили каждому человеку подобрать себе наиболее оптимальную эпоху существования — ту, где он мог сбросить накопившееся за трудовой день напряжение. Одни оформляли жилище под стилизацию спокойного 19 века, другие представляли себя средневековыми рыцарями, третьи углублялись в прошлое ещё больше.