Фрэнк Герберт - Под давлением

«Вот и прошло твое чудо», – подумал Рэмси и сказал:

– Извините, капитан.

Спарроу прикрыл глаза рукой.

– Может, это и к лучшему. – Он вздрогнул. – Ты тоже был…

– У меня на экране что-то есть, – доложил Боннет. Он подключил цепи системы опознания «свой-чужой», проверил их. – Это монитор, один из наших. Быстро идет.

Спарроу крутнулся, подбежал к переговорному пульту, проверил релейные цепи.

– Мы уже достаточно близко для голосовой связи?

Боннет изучал показания приборов.

– Да.

Спарроу повернул регулятор, включил микрофон.

– Это Умелый Джон. Повторяю. Это Умелый Джон. У нас полный «слизняк». Один член экипажа погиб от радиации. Просим разрешения на заход в Чарлстон. Прием.

В динамике возник нечеловеческий голос, сопровождаемый искажениями и модуляциями.

– Привет, Умелый Джон. Ты слегка «горячий». Остановись для дозиметрической проверки. Прием.

Боннет отжал рычаг, и они снизили скорость.

Со своего места на раскладушке Рэмси мог видеть экранчик осциллоскопа: зеленые мигающие линии вытягивались все сильнее по мере приближения монитора.

Вновь в динамике возник прежний нечеловеческий голос:

– Монитор Умелому Джону. Можете проходить. Спускайтесь на входную глубину. Мы станем сопровождать вас с фланга. Прием.

Боннет прибавил мощности. «Рэм» устремился вперед.

– Подключи носовые камеры, – сказал Спарроу.

Большой экран над локаторным пультом ожил. Зеленая вода и пришедшая случайно помощь.

Спарроу повернулся к Рэмси.

– Скоро мы отдадим тебя в хорошие руки, Джонни.

У Рэмси было странное смешение чувств. Он попытался представить Чарлстонский входной тоннель – черную дыру в стене подводного каньона. Мысли его расползлись в разные стороны. «Почему так произошло?» – спросил он сам себя. Потом: «Что сообщить помягче?» Какая-то часть внутри него пыталась оставаться в боевой готовности, делать клинические заключения: «Тебе не хочется возвращаться. Еще недавно ты хватал пантеру за хвост, помнишь? Очень интересно!»

Но он чувствовал, что ответы имеются и спросил:

– Капитан?

– Да, Джонни.

– Я пережил кататонию, так? Кататонический шок?

Спарроу отрывисто сказал:

– Просто шок.

Его тон сообщил Рэмси обо все, что он хотел знать. Практичная часть его сознания сказала: «Кататония. Ну-ну». Внезапно раскладушка стала ему страшно неудобной, неприятно давление веса всего тела на спину. И в тот же миг части головоломки встали на место. Он глубоко вздохнул.

– Только не придавай этому особого значения, – сказал Спарроу.

Боннет взглянул на них. В глазах осторожность.

– Со мной ухе все в порядке, – сказал Рэмси. Он и сам удивился правдивости слов. Сила в нем так и била ключом. – Я потерпел полное поражение, отступление по всему фронту. Но теперь знаю почему.

Спарроу сделал шаг к его лежанке, положил руку ему на лоб.

– Тебе надо попытаться расслабиться.

Рэмси подавил нарождающийся смех.

– Капитан, Джо уже говорил мне, но я тогда не поверил.

Голос Спарроу был немногим громче шепота:

– О чем тебе говорил Джо?

– Что вы продумали все возможные ситуации и держите все под контролем.

– Он кивнул. – А этот подводный канал – и вправду родовой. Проходя через него, рождаешься как бы заново. Подлодка – это своеобразная матка, способная изрыгнуть нас во внешний мир.

Спарроу заметил:

– Было бы лучше, если бы ты еще помолчал.

– Нет, я хочу сказать. И мы рождаемся уже совершенно в другой реальности. Здесь, внизу, существуют свои виды психических расстройств, там, наверху – совсем другие. Но только поглядите на старину «Рэм». Это замкнутый мир со своей собственной экологией. Сырой воздух, вечная угроза снаружи, постоянный ритм движения…

– Это будто сердцебиение, – спокойно заметил Спарроу.

Рэмси улыбнулся.

– Мы плаваем в околоплодовых водах.

– То есть как?

– Морская вода. По химическому составу она практически идентична водам, окружающим зародыш. Это вспомнилось как-то подсознательно. И вот отсюда мы направляемся, стремимся к своему появлению на свет.

– Ты сделал даже более подробное сравнение, чем было у меня, – сказал Спарроу. – А что же есть наша пуповина?

– Наш жизненный опыт, наши переживания. То, что привязывает нас к лодке, делая составной ее частью. Вы находитесь с нею в идеальном симбиозе. Теперь и мы стали детьми одних родителей, братьями, со всеми их эмоциональными связями и даже соперничеством…

– Первый контрольный пункт, – спокойно доложил Боннет. – Теперь уже идем прямо на мол Чарлстонской базы. Капитан, хотите заняться этим?