Владимир Савченко - Время больших отрицаний

2.

День текущий 16.4669 сент ИЛИ

17 сентября 11 ч 12 мин

348-й день Шара

17 сент 22 ч 25 мин в зоне

... добела раскаленное острие башни вонзалось во тьму Шара

в ней мощно жила иная Вселенная: рядом - и недостижимо далеко

в их власти - и властвовала над ними

В помещении коменданта Петренко на проходной стол был буквой Т, как у больших начальников; правда, типа топчан, из струганных досок. Здесь он, сидя во главе, давал накачку вахтерам, уборщицам, сантехникам - своей команде, раздавал инвентарь и указания. В углах стоял этот инвентарь: лопаты, швабры, совки. Единственное новое, что Петренко внес в интерьер, это фотографии Пеца и Корнева в траурной рамке на стене.

Сейчас на шатких стульях здесь восседала элита НИИ и элита города. Друг против друга. Больше негде было, зона завалена обломками, искареженой, как после бомбежки, техникой; путь к башне закрыт.

Начисто смел Шаротряс и спиральную подъемную дорогу.

От города присутствовали мэр Катагани - еще недавно краевой комсомольский вождь, ныне банкир - румяный, пышноволосый; Страшнов был при нем вроде эксперта по Шару. По обе стороны от них расположились начальники краевых служб безопасности и охраны порядка - два генерала.

От Института были Любарский, Буров с перевязанной, как у партизана, головой и левой рукой в косынке (он сам занял главное место под фотографиями Пеца и Корнева), Мендельзон (уже закуривший ароматную сигару), Юрий Зискинд, Валя Синица в строгом костюме, Анатолий Андреевич, Малюта, Иерихонский, начплана Документгура, сам комендант, военпред Волков.

Несколько позже, когда разговорились, вошел - через внутреннюю дверь, со стороны зоны - кудлатый рослый Миша Панкратов. На него не обратили внимания. Только Толюн удивленно поднял брови.

... Совещание было долгим и сумбурным; выделим мы из него лишь важное для дальнейшего повествования. Наиболее значимо было разбирательство о том, что Бор Борыч, попыхивая сигарой, авторитетно определил как Явления Последействия - после Шаротряса то есть. Релаксация объема НПВ, взбудораженного этим событием. С выпячиваниями НПВ и звуками. Они наблюдались всю ночь.

И потом еще кадровые дела. Самые увлекательные.

- Но почему Шаротряс-то произошел? - наседали отцы города.

(Замечательно то, что главного о Шаре, что в нем Меняющаяся Вселенная, ни они, ни другие за пределами НИИ, включая и ученый мир, не знали. И в самом Институте большинство людей тоже. Дело было не только и не столько в запрете Пеца - в натуре каждого человека. Даже вот Ястребов Герман Иваныч, который на крыше башни дневал и ночевал, сам аппаратуру для исследования МВ делал... а вот не воспринимал. И Бор Борыч Мендельзон, можно сказать, "ученый в законе", хоть и знал, но - не признавал.

Здесь был интеллектуальный водораздел. "Могий вместить да вместит". И оказалось, что большинство не смогли. Не вмещалось. Даже если и знали фактику, воспринимали как-то так - приземленно, под свой размер: вот есть кинотеатр "Космос", пивная "Спутник", гостиница "Галактика"... ну и в Шаре что-то в этом роде. Вселенная в кавычках. Игрушечная. Даже то, что из этой "игрушечной" чуть не вырвалась звезда, коя испепелила бы все и вся, не прочистило мозги.)

3.

Из сидящих здесь НИИвцев только двое достаточно внятно представляли, что произошло вчера: Буров и Зискинд. И что МОГЛО произойти. Но и они глядели на значительные ПРЕЗИДИУМНЫЕ лица городских деятелей с сомнением: не стоит им правду говорить, не дойдет. На кой этим промозглым карьеристам еще одна Вселенная - да к тому еще в зоне их ответственности? Им и обычная-то без надобности.

И Виктор Федорович изложил все обтекаемо. Мол, что ж - и в обычном мире бывают тайфуны, смерчи. Глубины Шара изучены недостаточно, хотя делаем все, стараемся. Вот оттуда и пришло. Корнев первым обнаружил, пытался предотвратить. Валерьян Вениаминович тоже что-то знал, поэтому и объявил "учебную эвакуацию". Но специфика работ в Шаре такова, что все разнесены не только в пространстве, но и по времени, сутки ведь за тысячу часов длятся; собрать всех и объяснить все непросто...

- Да, - вступил Иерихонский. - Валерьян Вениаминович, видимо, это и имел в виду, когда задал мне три дня назад расчет блуждания Метапульсаций. Так что расчетную дату крайнего выпячивания их он знал.

- Метапульсаций? - поднял брови Страшнов.

- "Мета" это по-гречески "пере", то есть чрезмерные, - пришел на помощь Любарский. - Глубины Шара пульсируют, мы это наблюдаем. Бывают и чрезмерные... то есть МЕТАпульсации. Происходят они не на том же месте, смещенные, блуждающие.("И пусть меня ударят, если я хоть что-то соврал", - подумал Варфоломейй Дормидонтович про себя.)