Владимир Савченко - Время больших отрицаний

Нынешнее время отличается еще и тем, что если в советское таились с показыванием номенклатурно-райской роскоши, то теперь - гласность же! наоборот; ею забиты ТВ-экраны. Это избавляет от описаний ицхелаурского изобилия; что бы вы себе не представили, там это было: розарий с беседками, площадка для гольфа, дендрарий, и икра на столах, и мраморный бассейн, тп. Так что перейдем прямо к происшествию.

2.

... пусть нац-бараны думают, что они национальнее других, как раньше сов-бараны доказывали, что они советскее других, - возглашал один за длинным столом на фоне гор и с бокалом (уже не первым) в руке, - пусть верят теперь в развитой рынок, как прежде в развитой социализм... ик! - мы как были на коне, так и остались!

- И будем! И бу... - поднимает бокал другой.

- Главное, держаться друг друга... - это уже третий. - Как тады!

- Ну, и сволочи же, а! Люди вам верили.

Это произнес не четвертый с бокалом, не пятый и не n-ный. Голос сверху и с выразительными обертонами. Застольники озираются.

- Кто это сказал?

- Ты?!

- Да боже избавь!

- Я это сказал. Не узнаете? Думали, выдумки. А это - Я. Сколько вот этот ваш прокурорчик посадил за расхищение народной собственности? А у вас-то сейчас - какая? Чья?..

Один властно щелкает пальцами начальнику охраны, кавказцу в бурке; тот подскакивает.

- Слушай, это, наверно, в горах засели с репродукторами? Просмотри, найди - и огонь на поражение.

Тот отправляется искать и исполнять.

- Ой, дывиться, сонце яке червоне! - это катаганская сановная дама. - И горы велыки яки!..

Верно, за интересным разговором не заметили, что оказались вместе со столом и крепостным подворьем с бассейном и розарием как под уменьшительным стеклом. Или по ту сторону призмы, радужно исказившей все. Окрестные горы, озаренные предзакатно, поднялись выше; но небо над ними не синее, а темно-бордовое. Солнце над западным хребтом многократно увеличилось и светит кроваво-багрово.

- Это солнце в день суда. Над вами, - поясняет тот же богатый обертонами баритон с неба. - Вы думали, вам все сойдет с рук...

- Слушай, не ввязывайся, ну их, это же ближний бой с дерьмом... вмешивается другой голос, быстрый и деловой. - Вот вертолеты Ми-6 повышенной комфортности - это вещь. А? Возьмем?

Если пренебречь последней деловой репликой, то во всем этом есть что-то вселенское: багрово увеличившееся солнце на фоне возвысившихся окрестных гор, голоса с неба...

Но сидящие за столами чихали на вселенскость. ТВ тоже, грят, космично: его радиоизлучение от Земли, грят, как от Юпитера... и вообще там тысячи изобретений-открытий, в которых черт ногу сломит, фу ты, ну ты, е-моё... а все оно наше. Взяли. Ничего этого знать не надо, даже лучше не знать. Служить и выслуживаться, ловчить и давить, как в давние времена, когда не то что ТэВэ, а и этого... ик! - электричества еще не было. Держаться власти, держать власть, ловчить-крутить - и все будет наше.

- Ах тааак... - пьяноватый сановник выхватывает у охранника автомат, - на испуг меня брать! Я сам кого хошь возьму на испуг!..

И палит очередями по горам и вверх, расстреливает весь магазин.

- Ай-яй-яй!.. Ты хоть думаешь, в кого палишь!

- Хватит выступать, - властно вмешивается третий голос. - Режим эр-эр-о-о. Подвижную технику в пропасть...

- Кроме Ми-шестых!.. - уточняет деловой.

3.

День текущий 13,7507 окт ИЛИ

14 октября 18 ч 3 мин,

десять минут спустя

То, что происходит дальше, могло быть и страшным судом, и страшным сном. Горы еще возвышаются и чернеют, расширяется-темнеет солнце, чернеет небо. Каменистый двор под ногами и окрест пировавших собирается, как простыня, охватывает их всех вместе с обслугой и охраной. Все валятся с ног, тыкаются, мечутся на четвереньках.

- Бросьте оружие, а то еще перестреляете друг друга, - советует баритон с неба; не приказывает, а советует, даже сочувствует - но звучит теперь настолько мощно, так проникает в души, что совет нельзя не исполнить. Отшвырните подальше!

И автоматы охранников летят прочь, исчезают в "простыне тьмы". А внутри ее какое-то месиво из жирного людского мяса, движений, столкновений, визга женщин (а там все молодки - и официанточки, и новые жены или любовницы старых сановников), стоны, рык и сопение мужчин.

Потом все враз кончается. Нет упругой "простыни тьмы". Горы на месте и небо с солнцем тоже; на месте и башенки крепости, ее двор. Кошмар длился не более минуты.

Нет пиршественного стола, он обратился в труху; нет бутылок, лишь аромат вин в лужах; нет блюд, яства чавкают под ногами. И главное: все нагие и не могут узнать друг друга! Потому что пропали не только одежды вплоть до нижнего белья, но исчезли у всех, даже у женщин, волосы. Не только на голове: гривы, шевелюры, усы, бородки, брови, баки, ресницы - на всем теле, на всех телах ни волосинки; ни в паху, ни подмышками.