Павел Савин - Слепые сны

Топот копыт, рев рогов, свист бичей, лай собак ( их то за что? ), плач женщин, птичий грай, музыка карнавала, рокот канонады, колыбельная у постели мертвого ребенка...

...Лучник еще кричал, когда видение исчезло.

- Виновен, - сказал Предвечный Судья Вяйнемейнен, Ловец Человеков, - Ваше последнее слово, господин Екухайне.

Вечно юный Екухайне выпустил стрелу на которой было начертано безнадежное - " Я буду!", но тьма тюрьмы, стены которой в плесени и тлене, сомкнулась, ослепив его своим ядом.

Раскаленные камни раскидало по Вселенной, и разъяренный Враг Рода Человеческого, взлетев под небеса, сыпал стрелы дождем, а люди за многие века и годы от Реки падали мертвыми, не успев даже схватится за остановившееся сердце.

Вяйне пел, безумно хохоча, не собираясь умирать, играючи меняя ход планет, и одежда Лучника то становилась удушающе тесной, то рвалась, цепляясь за лучи дальних звезд. Чаши гнева выливались на головы людей, ковыль горел, и дым душил зверей в норах. Екухайне спрыгнул на верхушку скалы, торчавшей посреди геенны огненной, за секунду до гибели мира, сосредоточился и выстрелил.

Иллюзии, рассыпавшись в прах, рухнули на серебристые облака, подземное пламя слизнуло солнце и луну, и когда все кончилось откуда-то сверху падал пепел. Ловец криво усмехнулся и плеснул озеро под ноги Лучнику, а тот снова попался и ползал драконом среди огня, стонов и скрежета зубовного.

Екухайне вновь попросил пощады и Вяйне создал быка, который выпил воду озера и Лучник мышью побежал по морде, меж рогов, вдоль спины, по хвосту и, придя домой, заплакал - мама, я снова проиграл, и мать ответила:

- У меня больше нет дочерей...

А Ловец делал то, что обещал. Он дал людям новые песни, новое волшебство, новые сказки. Так было легче.

Екухайне лежал на берегу окаменевшего вечнозимнего моря и во сне над его глупостью грустно смеялся Ловец Вяйне: "Зачем ты все это делал?"

x x x

Оставшиеся в живых спустили гончих. Он заметал следы, закапывая дерьмо в окровавленный снег бесконечной зимы.

Конец