Bruce Sterling - Пуля, начиненная гуманизмом

– Ты не думаешь о будущем.

– А к чему думать о будущем. Ведь мы бессмертны.

– Разве?

– Конечно, ведь за последние годы мы не только не постарели, но и стали моложе.

– Непостижимы мысли человека, желающего вечно оставаться двенадцатилетним.

– Страховка еще никому не вредила. А сей юный возраст я выбрал впрок, про запас. Неизвестно ведь, как будут идти поставки омолаживателя.

– А тебе разве не хочется достичь половой зрелости?

Сниффи сумел сохранить хладнокровие.

– Половой вопрос меня не волнует.

Доктор Рассел замерла, уставясь в миску, затем вынула ложкой что-то из риса и с брезгливой гримасой отшвырнула в сторону. Наверное, ей попался таракан. Сниффи достал из кармана листовку, расправил ее и положил на стол перед Сесилией.

– Сесилия, что ты думаешь о летавшем сегодня вертолете?

– А зачем мне о нем думать?

– Похоже, европейцы затеяли охоту на всю нашу прежнюю команду. Но, думаю, и на этом они не успокоятся. Не исключено, что, начав с Роли, они попытаются захватить всю страну.

– По мне, так пусть себе захватывают. Быть может, порядок здесь наконец-то наведут.

– Тебе что же, свобода не дорога?

– Мне дороги мир, законность и гарантированное здравоохранение.

– Со временем здесь и без европейцев наладится жизнь.

– Когда наладится? Через сотню-другую лет?

– Да хоть через сотню-другую. – Сниффи пожал плечами. – Куда нам спешить?

– Через сотню-другую лет, дурачок, мы оба будем давным-давно мертвы!

Сниффи рассмеялся.

– Если мы и умрем, то уж точно не от старости.

– Напрасно веселишься. Ведь после того как во внутреннем дворе университета приземлился один из вертолетов европейцев, тебе не позавидуешь.

– А что европейцы здесь позабыли?

– Они горят желанием то ли препарировать тебя, то ли арестовать.

– Арестовать меня? Но за что? Ведь я преступлений не совершал.

– Оставь меня в покое, – сказала Сесилия, не скрывая отвращения.

Бедняжка Сесилия была бесхребетной интеллигенткой с узкими взглядами на жизнь.

Она знать не желала, что, разработав омолаживатель, Сниффи всего лишь выполнил работу, заказанную преуспевающими медицинскими компаниями.

– Сесилия, давай решим, что нам делать дальше.

– Возвращайся на ферму, а я тебя не выдам.

– Разумеется, не выдашь. Куда ж ты денешься?

– А с чего это ты рассчитываешь на мою помощь? – спросила Сесилия, разглядывая листок.

– Ты уже позабыла про куриную печенку и про инъекции?

– К черту твои инъекции!

Сниффи бережно извлек из кармана джинсов пузырек, отвинтил крышку и, демонстративно принюхавшись, прошептал:

– Чистый омолаживатель. Обезвоженный, с характерным запахом. Высшая проба!

– Уходи. – В голосе Сесилии явственно прозвучало отчаяние.

Сниффи заметил на ее висках бисеринки пота. Несомненно, ее организм требовал новой дозы дурмана.

– Тебе не обойтись без очередного вливания, – сказал он. – Подумай, сколько больных погибнет, если ты ослабнешь или заболеешь.

– Уговорил. Но не здесь же...

Сниффи быстро оглядел обширное помещение госпитальной палатки. Повсюду на складных койках под одеялами цвета хаки лежали перевязанные окровавленными бинтами раненые. Никого постороннего и ничего подозрительного.

– Я быстренько уколю тебя в бедро, а ты мне дай несколько медицинских игл. А то мои совсем затупились.

– Ничего ты от меня не получишь!

– Да ладно тебе, Сесилия. У тебя же куча игл, ты как-никак руководишь госпиталем Красного Креста.

– Иглы предназначены только для тяжелобольных и умирающих.

– Без очередных доз омолаживателя мы все умрем естественной смертью. Такова логика жизни. Верно?

Сесилия уныло кивнула и провела Сниффи в операционную, отделенную от палат брезентовым пологом.

– Ты молод только внешне, но ум и опыт у тебя как у взрослого мужчины, – злобно прошептала она. – Так и не корчи из себя мальчишку, веди себя соответственно возрасту.

– Теория Фрейда ко мне не подходит. А вот у тебя, согласно этой теории, явная склонность к самопожертвованию и самоубийству.

Доктор Рассел, прикусив нижнюю губу, повернулась к Сниффи спиной, приспустила брюки и слегка нагнулась. Сниффи достал шприц, набрал в него жидкость из баночки прямо через крышку и, слегка шлепнув Сесилию по ягодице, вонзил иглу.

– Черт! Игла-то у тебя тупая!

– Я предупреждал!

Они вернулись на скамейку перед деревянным столом. Сниффи принялся с интересом наблюдать за действием дурмана. Вскоре на бледных щеках Сесилии проступил румянец, руки задрожали. Пытаясь скрыть довольную усмешку, она встала, потянулась и зевнула.