Сергей Костин - Варркан

Не знаю, долго ли я пролежал, но когда меня растолкали, было так хорошо, что я чуть не послал старого банщика к дальним родственникам.

— Здесь долго нельзя, чужак. Свет стен померк, а слабость, охватывавшая все тело — пропала. Дед кивнул на бассейн, и не без удовольствия сиганул в него, подняв целый фонтан брызг. Немного поблаженствовав. я присоединился к своим спутникам, которые уже сидели за столом.

Самое главное, что, вылезая из бассейна, я чувствовал себя настолько бодрым и здоровым, что если, не дай бог, конечно, мне пришлось бы поднимать камни снова, я думаю, поднял бы и последний. Прошлепав босыми ногами к своей одежде, я нашел там белое полотенце и стал с наслаждением вытираться.

Видимо, я о чем-то задумался, потому что, когда мысли вернулись к действительности, я вдруг понял, что в пещере висит странная тишина. Я даже спиной чувствовал, что причина во мне. Под ложечкой неприятно засосало. Стараясь не делать резких движений, я повернулся.

Картина — хоть куда! Дед, Лиис, Лэд — все замерли, как в сказке о спящей красавице. Да и вид у них был такой, словно их всех, в один момент, схватил паралич. Опершись руками о стол, открыв в безмолвном вопросе рот, замер Лиис. Лэд стоял в позе испуганного воробья. Но, безусловно, самой колоритной фигурой являлся дед. Левой рукой он намертво вцепился в Лииса, а другой указывал на одну из частей моего тела.

Сначала я подумал, что жест относится к моему (оружию), но потом сообразил — кажется, я чего-то не расслышал. Чего-то, относящегося к моей персоне. И рука деда показывала не на живот, а на спину.

Насколько я знал, на спине у меня не было ничего необычного. Разве что маленькая и пикантная отметина, которой я всегда стеснялся, но втайне даже гордился. Чуть ниже пояса, на теле располагалось четыре родинки, образуя правильный ромб.

Картину дополнял рубец в виде звездочки, расположенный прямо в центре ромба. Он достался мне на память об одной очень дружественной нам стране, где я шесть лет назад изнашивал кирзовые сапоги.

Я бы никогда не подумал, что такая незначительная деталь станет центром всеобщего внимания. На всякий случай оглянулся на стену — ничего.

Троица все так же смотрела на меня. Я даже растерялся. Страх и ужас. Интересно, что же сказал старик?

Все эти мысли пронеслись в голове в одно мгновение. Необходимо что-то делать.

— Что это с вами, ребята? — я недоуменно переводил взгляд с одного застывшего лица на Другое.

Самым крепким из них, по-видимому, был дед, так как именно он первым подал признаки жизни. Старик, подойдя ко мне на трясущихся ногах, зашел сбоку. Его палец уткнулся в шрам, досказывая, что именно он является предметом столь пристального внимания. — Ты? — удивленно спросил он. — Ты? В голосе было столько страха и, одновременно, уважения, что я не выдержал и сорвался на крик:

— Лиис? Объясни мне, что здесь происходит? Чем вам не нравится мой зад?

Глаза Лииса приобрели осмысленное выражение. Страх, блуждавший в них, не исчез, но к нему примешалось что-то похожее на размышление. Наверное, сказанное дедом, не совсем согласовывалось с моим поведением.

— У тебя на поясе цеховой знак, — выдавил он наконец.

Меня разобрал смех. Господи, ну конечно, люди, запуганные колдовством и привидениями, увидев необычное сочетание родинок и пулевое ранение, придумывают бог знает что. Но меля сразу же взяло сомнение. Как я мог забыть, что нахожусь в совершенно чужом мире, где мне неизвестно абсолютно ничего: ни обычаи, ни боги, ни враги. Я решил, что настало время расставить все точки над (и). Или сейчас, или никогда.

— Что такое (цеховой знак)?

— Знак судьбы, знак охотника. Почему Берта не распознала тебя? Ничего не понимаю! Что за охотник? Кто я такой, по вашему?

Ответил за всех дед:

У тебя цеховой знак. Он дается с рождения, если ты не знаешь. Хотя это невероятно.

— Здравствуйте! Я всего лишь три дня в вашем мире и должен знать все местные причуды? Я что, чумной?

Дед секунду посмотрел в глаза, отошел и, только став за спины Лииса и Лэда, ответил:

— Ты ВАРРКАН. Ведь так?

— Варркан?

С того дня, когда я впервые услышал, кто я такой, прошло две недели. За это время я многое понял и узнал. История моего имени проста и сложна одновременно.

В далекие-далекие времена, когда королевство Роксфорд было могущественным и цветущим государством, земля — плодородной, реки — чистыми, а леса полнились зверем и птицей, у короля Роксфорда Джоза Первого росла прелестная дочь.