Сергей Костин - Варркан

Присмотревшись, я понял причину. Прямо под ней лежал детеныш.

Мать совсем немного не успела выходить свое дитя. Щенки варакуды взрослеют очень быстро, превращаясь за две недели из маленького заморыша в матерое, самостоятельное животное.

Варакуда-мать сдавала свои позиции. Если не брать во внимание пять растерзанных трупов — силы все равно не равные. Последовал еще один яростный наскок волков — это не те серенькие волчишки в моем мире — и варакуда свалилась на передние лапы. Вопрос был решен окончательно. Стая, радостно взвыв, бросилась на поверженного врага.

Не знаю, то ли мне понравилась самоотверженность матери, то ли еще что-то, но я прыгнул в эту мясорубку. Злоба волков мгновенно переметнулась с поверженной варакуды на меня. Я не стал церемониться с ублюдками леса и преподал им хороший урок. Рассыпая удары налево и направо, я проводил в мир иной штук восемь волков. Остальные, видя такое пропащее дело, поджав хвосты кинулись под прикрытие леса.

Я вытер меч об одно из тел и осторожно приблизился к варакуде. Раненое животное столь же опасно, как и здоровое. Кто знает, что на уме у этой бестии. Если рану нанес человек, то подходить ближе чем на десять шагов опасно.

Но дни животного были сочтены, и я думаю, что она сама прекрасно понимала это. Варакуда смотрела цепким умным взглядом, бока ее судорожно вздымались. Не от усталости, от близости смерти. Щенок ползал около нее, пока не нашел свое законное место и не затих.

Варакуда тяжело вздохнула, с трудом оторвалась от земли и встала на передние лапы.

— Погоди, животное. Я не для того защищал тебя, чтобы потом убить.

Я говорил как можно спокойнее, стараясь не делать резких движений. Медленно, стараясь не растревожить раненое животное, я опустился на колени, достал сумку, в которой оставалось немного свинины. Вытащив кусок побольше, я пододвинул его к самке. Варакуда тяжело опустилась на землю.

— Что ты смотришь на меня, умное животное? Что ты хочешь сказать мне?

Как бы в ответ на эти слова, глаза варакуды отпустили меня и нашли детеныша. Помогая мордой, варакуда подтолкнула его ко мне. — Ты хочешь, чтобы я позаботился о нем? В ответ тихое урчание.

Щенок, покачиваясь на толстых лапках, доковылял до меня и уткнулся в теплое колено. Варакуда не делала никаких враждебных движений. Кто знает, может быть, она действительно понимает меня, а мой род просто утратил эту связь с животным миром?

Внезапно варакуда дернулась и заскулила. Она смотрела на своего щенка и плакала. Слезы, стекая по морде, смешивались с кровью и падали на землю.

Я пододвинулся поближе и погладил ее по голове. Варакуда безропотно приняла ласку, еще раз дернулась, и ее голова упала на траву. Животное ушло в края, где всегда светит солнце, полно пищи и в ручьях течет прохладная вода. Варакуда-мать умерла.

Я закопал ее тут же, не хотелось, чтобы ее тело растаскали по лесу охотники за мертвечиной.

Я не сентиментален, профессия варркана не позволяет быть сентиментальным. Но когда я в последний раз оглянулся на маленький холмик и ощутил теплое дыхание щенка, затихшего у меня за пазухой, в носу защипало. Я поспешил отвернуться.

Щенка, я назвал Джеком. Варакуда откликалась на это имя уже на второй день. Я плюнул на все дела и задержался в лесу на целую неделю, дабы воспитать из попавшего ко мне щенка настоящего зверя, а возможно, и друга. Мои познания в области дрессировки собак заключались в том, что я знал — иногда их следует выгуливать. Поэтому я полностью отказался от традиционных методов воспитания, предоставив природе самой выбрать способ, как из щенка сделать настоящее животное.

Джек рос умным парнем, но ужасно ленивым и жадным. Правда, я не знал, присуща эта черта всем варакудам или только одному моему оболтусу. Больше всего на свете этот отъявленный бездельник не любил ловить дичь и всегда дожидался, пока эту работу не сделаю я. Но если уж Джек приносил что-то, то это было действительно событием. Обычно добыча представляла тушу вдвое больше его самого. Так что, если говорить откровенно, недостатка в пропитании эту неделю мы не испытывали.

Таким образом, ровно через неделю, когда я подходил к городу Дрогдоун, меня сопровождал молодой, рослый варакуда. У ворот я долго убеждал страну, что животное ручное и никакой беды не принесет, К тому же имеется намордник. На что усатый начальник стражи, в сомнении покачав головой, произнес: — Этого намордника ему хватит на полчаса. Я не стал расстраивать доброго парня — намордника хватало ровно на пять пять минут. Я специально проверял. Так что, идя по улицам, Джек вполне свободно разевал пасть и пугал рыком прохожих.