Василий Щепетнев - Черная охота

Берег нависал над водою невысоко - сантиметров восемьдесят. Плавала удочка, бамбук мокро поблескивал на утреннем солнышке, а рядом, у берега, темнело тело.

Край берега потревоженный, свежеосыпанный. Ступила нога и сорвалась, не удержалась.

- В машине я трос видел, командир. Будь ласка, принеси, обвяжем и вытащим.

Начальник базы хотел что-то сказать, но Петров отвернулся, стаскивая джинсы. Кожа в гусиных пупырышках. Нервы, нервы...

- Никита, иди сюда, один иди, Антона к машине отправь.

Дно круто уходило вниз, пришлось плыть - омут же. Обвязав тросом тело, Петров скомандовал:

- Поднимайте! Аккуратно, аккуратно!

Ниже по течению он выбрался на сушу сам, запрыгал, вытряхивая из уха воду.

Доцент Вадим Сергеевич Одинг, руководитель краеведческой экспедиции истфака, лежал на спине; бесстрастное, разглаженное лицо, глаза незряче смотрят в небо. Рубашка "проконсул", джинсы-пирамиды, греческие сандалеты. Странный купальщик.

- Он совсем не умел плавать, я знаю, - пробормотал Никита.

- Давайте оживляйте, - нервно прикрикнул начальник.

- Спокойно, командир. Забирай их и дуй на базу, оттуда звони в район, в милицию. И пришли кого-нибудь тело сторожить. Часок я побуду, а потом уйду.

- Это почему еще...

- Потому. Ты, командир, лицо ответственное, должностное, а я отдыхающий. Деньги не за то платил, ясно?

Дверца хлопнула оглушительно. Осерчал начальник. Под рычание отъезжающей машины Петров неспешно оделся.

Спустя сорок минут подвел итоги.

Смерть наступила между часом и тремя часами ночи вследствие утопления. Никаких следов насилия. Никаких признаков заболевания. Идеальный простой утопленник.

Солидный, еще подающий надежды ученый прошел среди ночи три километра лесом и утопился в омуте. Или свалился случайно? Прогуливался? С кем?

Петров давно обсох, но ветерок, тянувший с реки, свежий августовский ветерок, навевал дрожь.

Холодно. Господи, как холодно...

Петров откинул простыню, свесил с кровати ноги, нашарил на стуле одежду. А сейчас - акт самонаграждения за подъем. Отломил кусок шоколада, прожевал.

Падавший из окошка свет фонаря померк. Отключили-таки электричество, режим экономии.

Ключ туго повернулся в навесном замке.

Туман, снятый и разбавленный, стелился по пойме реки, вдали мерцал костер. Маленький ночной моцион для одинокого джентльмена.

Ступени вели к мостку. Он оглянулся. Крутой берег высился безмолвной, безразличной ко всему стеной. Эпоха Цинь.

В тумане костер исчез. Петров шел, сверяясь с белым огнем стрелки компаса.

Размятое пятно костра появилось внезапно, вдруг. Еще шаг и костер ожил. Придется лечь на землю.

Петров пристроился у кочки.

Шагах в двадцати у костра сидели трое - два парня и девушка. Олег Муратов, Коля Патура и Алла Минакова. Студенты истфака. Обычно с ними была и четвертая, Зиночка Лубина, но не видно, и вообще, не попадалась она сегодня.

Невысокое пламя пыталось достать висевший над костром котелок.

- Пора разливать, - подал голос Патура.

- Не торопись, - оборвал Муратов, и троица застыла в молчании.

Чингачгуки.

Земля потихоньку отбирала накопленное тепло. Тяжелая работа. А со стороны - лучше не бывает: подкрался, пошпионил - и спи, отдыхай. Проснулся, опять пошпионил, а там - зарплату дают или орден.

- Пора! - не выдержал Патура.

На сей раз Муратов не возражал. Сняв котелок с огня, он поставил его на землю и деревянным черпачком разлил варево в три большие алюминиевые кружки.

Мужчины пили жадно, быстро, Алла - осторожно, крохотными глотками, то и дело отрываясь от кружки.

- Алеграмос, астарот, бегемот, весарта! - забормотал Муратов, запрокинув голову в небо. - Асафат, сабатан, угана!

Все трое, не усидев, пустились в пляс. Подпрыгивали, вертелись вокруг костра, выкрикивая:

- Гулла, гуала, лаффа! Сагана! Эха, шиха, рова!

Без музыки, а как работают! И слова знакомые, пикапутрипу! Петров согнал со лба наглого комара.

Первой сдалась Алла - согнувшись, извергла из себя выпитое и, отойдя в сторонку, медленно села в траву. Патура продержался чуть дольше. Один Муратов прыгал и прыгал, выкрикивая совсем уже нечленораздельное. Наконец, и он сел:

- Ты, кто видит меня, - сказал он вдруг внятно и связно, - знай, что плата - кровь! - И, потянувшись к котелку, уснул.

Интересные у вас игры, ребятки.

Петров встал, отряхнулся. Что же вы, други, пьете?

Он посветил огнем в котелок. Пантерные мухоморы, мышатник, ягоды картофеля. А курим что? Тирлич. Интересно.