Александр Щербаков - Пах антилопы

- Льете, Александр Дормидонтович, опять льете.

В слове "опять" жарко, как в топке, полыхнула ненависть соседа к нормам общежития, лишившим его естественного права покарать меня немедленно и собственноручно. Что говорить, мы заливали его периодически и на этом основании еле с ним раскланивались.

В ванной комнате вода стояла по щиколотку. Умело выдав ужас перед грядущими тратами за раскаяние, стал мысленно прикидывать, во что мне все это обойдется. И тут сверху упала, правильнее сказать, свалилась, заметно подняв уровень воды на полу, здоровенная мутноглазая капля. Глянул на потолок и посветлел лицом - заливал не я, а тот, кто выше меня.

Соседу, наоборот, эта капля не понравилась. С меня-то он знал, что деньги получит, а с тех, что надо мной, еще бабушка надвое гадала.

Пошли наверх. Сосед, обладавший сложением норовой собаки - длинный торс и короткие мощные конечности, - шагал через две ступеньки, хоть не был сконструирован для такого размашистого движения. Шлепанцы на каждом шагу хлопали его по пяткам с материнской нежностью. Вспомнил, сколько раз я любовался половичками перед его дверью, его лоснящейся нестареющей машиной, и пришел вдруг к выводу, что сама гармония назначила этого человека своим представителем в мире сборного железобетона и древесностружечных плит.

Про то, что оторвали меня не от письменного стола, я мгновенно забыл и потому, поднимаясь по лестнице, пребывал в состоянии тяжелой обиды на судьбу, делающую все, чтобы не дать мне работать.

Сосед долго жал на кнопку, но всякий раз, как отпускал, тишина по ту сторону двери мгновенно восстанавливала свою целокупность.

- Утонули, что ли, все? - пошутил он мрачно.

Я зачем-то тоже принялся давить, словно звонок был музыкальным инструментом, звучание которого всецело зависит от исполнителя. Потоптались, потоптались - не хотелось мириться с так легко доставшимся поражением.

- Может, через балкон? - Глаза соседа засветились былинной удалью.

Я энергично запротестовал, потому что видел, чем такие дела кончаются: прошлым летом мы с женой как-то сидели, ужинали, светло еще было, и вдруг мимо окна пролетел мужчина. Жена закричала по-зверино му, а во мне, стыдно сказать, заработал какой-то арифмометр, который с неправдоподобной скоростью вычислил время полета и выключился. Удар последовал в ту самую рассчитанную секунду, и я, помню, неприятно был удивлен, что природа применяет свои законы с одинаковой строгостью к просто телам и телам одушевленным.

Хозяйка квартиры, где этот несчастный временно проживал, известна была всему подъезду тем, что, хоть сама сильно выпивала, держалась правила: пьяному мужику дверь не открывать. Он ломился, ломился, потом позвонил в квартиру рядом, и почему-то его впустили. С пьяными судьба поступает честно - старается не пользоваться их временной слабостью, а ждет, когда человек проспится и сможет, как любой трезвый гражданин, оказать ей сопротивление. Но всего не предусмотришь - у женщины имелась сука, которая мужчин, когда они и через дверь-то входили, неизменно облаивала, а тут как увидела эту пьяную морду, лезущую на балкон, прямо бросилась. И еще продолжала брехать, пока тело скорость набирало.

- Не дай Бог, сорветесь! - Забота о человеческой жизни как таковой и полное безразличие к жизни собеседника сообщили моим словам какое-то внегалактическое звучание, - никакая протечка того не стоит.

Этот довод, насильственный в своей безупречности, привел соседа в большое раздражение:

- И чего? Пускай теперь льет?

Я неопределенно пожал плечами в том смысле, что от дела он меня оторвал куда более важного, чем эта вечно неисправная обыденность.

- Во-во, тесть у меня такой же был. Коротковолновик. С нашими мужицкими делами к нему не суйся. Днем паяльником тычет, ночью передатчик крутит, с миром общается. Когда детей-то успел настрогать, не пойму. А помер, и нет ничего, один эфир семье оставил.

Какой счет будущие зятья предъявят мне, если даже прожившему счастливейшую жизнь коротковолновику наследники вывели отрицательное сальдо, представить было нетрудно. "И правы будут. Чем уж таким важным я в жизни занят? Сценарии пишу? - В ответ на мысленно заданный вопрос я мысленно же рассмеялся. - Пятый список "Крекекекса", двадцатый. Патологоанатом после обнаружит, что мозг у этого большеголового трупа изрыт короткими сюжетными ходами, словно древоточец поработал".

После такого пинка самоуважение, поджав хвост, отбежало от меня на почтительное расстояние, но через секунду уже снова вертелось у ног.