Владимир Щербаков - Восточный конвой

- Предупреждать надо... - недовольно пробормотал он.

- Теперь остановитесь, - велел Орланз.

- Вряд ли он упадет на нас...

- Остановитесь!

Милов повиновался. Высунулся из окошка. Вертолет круто поворачивал. Белая полоса в небе удлинялась, приближаясь к нему. Через несколько секунд они совместились. Рвануло.

- Боюсь, что нам испортят дорогу, - проговорил Милов.

- Ничего, - утешил Орланз. - Она нам не понадобится.

- Не понял.

- В ста метрах - съезд направо. Извольте свернуть туда.

- Куда-туда?..

Южанин медленно опустился на сиденье. Покачал головой:

- Очень посредственный летчик. Немного стыдно за него.

- Это мы переживем, - сказал Орланз.

- Куда же вы собираетесь ехать? - напомнил Милов.

- В порт, естественно.

- Хотите сделать объезд?

- На этой дороге они нас так или иначе поймают.

- Но другой дороги нет!

- Есть. Именно та, на которую мы съедем.

- И она тоже ведет в порт?

- Смею вас заверить.

- В тот самый?..

- А вот этого я не говорил, - усмехнулся Орланз.

- Но ведь нас будут ждать именно там!

- Именно там нас ждут стрелки Базы. А нужное нам судно - в другом месте. Не в торговом порту, а в рыболовецком.

- Но мы ведь все время ориентировались на торговый порт...

- Я считался с возможной утечкой информации. На самом деле я имел в виду именно рыболовецкий: там все осуществится значительно проще. Не так ли, друг мой?

Южанин улыбнулся:

- Совершенно так. Никто не должен был знать.

Милов посмотрел вперед - туда, где падали обломки вертолета.

- Едем, коллега, едем, - поторопил его Орланз. - Время уходит. И это касается всех нас.

Не оставалось ничего другого, как включить стартер.

"Другой порт, - подумал он, внутренне злясь. - Тут я крупно оплошал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предположить и такой вариант. Их судно будет там, но мне-то от этого ничуть не легче. Что-то нужно срочно придумать: времени действительно уже не остается, ходом коня тут больше не сманеврируешь - только вверх по вертикали, только вверх. Ну - по главной диагонали на худой конец..."

Он свернул и, высунувшись, убедился, что все машины последовали за ним. Останки сбитого вертолета догорали теперь уже позади. "Мы - в состоянии войны с Технецией, мы трое: южанин, Орланз и я. Но только в моем варианте это грозит международными осложнениями - а ведь Базе, в частности, ничего другого, надо полагать, и не нужно. Однако сию минуту я ничего не могу предпринять, не могу сопротивляться - иначе меня просто устранят. И Орланз нужен до самого конца: без него таможню не пройти. Что же - поедем по этой кривой, авось она куда-нибудь да вывезет..."

6

(3 часа до)

Путешествие закончилось, когда уже заметно смерклось. Въехали в городок, где Милов несколько раз бывал раньше, во времена Каспарии: рыбацкий порт, хорошо оборудованный в колониальные времена, с тех пор, насколько можно было судить, не обновлявшийся и работавший сейчас кое-как, судя по количеству судов у запустелых причалов. Видимо, с морским урожаем дела здесь обстояли не Бог весть как, а может быть, и тут сказывалась политика, кто его знает.

Орланз немногими словами указывал дорогу; Милов молча рулил - он понимал, что игра им проиграна, во всяком случае, на этом этапе, но других могло просто и не состояться. Южанин снова ушел в молчание, сидел неподвижно, двигались только глаза - непрерывно обшаривали пространство перед машинами и по сторонам, насколько позволяли окна. Несмотря на бездвижность, чувствовалось, что он готов ко всяким неожиданностям; на коленях его лежал автомат хорошо знакомой Милову отечественной конструкции; автомат был снят с предохранителя.

Однако их, кажется, все же оставили в покое, хотя вряд ли по доброй воле: просто не нашлось второго вертолета, чтобы выследить, куда девался конвой с большой дороги. Все-таки, не все государство противостояло оппозиции Орланза, хотя и не самая слабая из составляющих власти. Машины все так же, гуськом, прокрутились по нешироким, кое-где еще булыжным улочкам и добрались в конце концов до порта, который, судя по всему, и являлся их целью. В одном месте остановились по просьбе южанина; он вышел, отошел на тротуар - тотчас же откуда-то взялись и подошли к нему двое такого же, в общем, облика, стали тесным кружком, начали о чем-то переговариваться - с жестикуляцией, но негромко. Милов вслушивался, пытаясь определить язык - так, на всякий случай; это ему не удалось (лишь редкие слова, скорее даже обрывки долетали до него, никакого смысла не имевшие), однако, судя по звуковой, фонетической стороне и некоторым сочетаниям звуков, то не арабский был и не фарси; тюркский, какой-то из них, может быть? Нет, скорее какие-то славянские корни почудились Ми-лову. Хотя ручаться он не стал бы.