Владимир Щербаков - Восточный конвой

- Привал, - объявил он командиру корабля.

- Никто не обидится, - ответил тот.

- Только выставьте охрану. И надо до конца разобраться со взрывчаткой. Другого такого случая может и не быть.

- В школе я учился, - невозмутимо ответил капитан. - В первом классе. Мы надолго сюда?

- Дальше поедем как порядочные - днем.

- Боюсь, что движение усилится.

- Это нам на руку. Много машин на дороге - труднее проводить серьезные операции.

- Вы тоже учились в школе, - признал капитан. - А может быть, даже и преподавали.

- Может быть, - согласился Милов. "Ладно, утро, как сказано, вечера мудренее, - успел еще подумать Милов прежде, чем провалиться во всегда неожиданное пространство сна. - Я бы не отказался, конечно, съесть чего-нибудь, а может быть, и выпить. Но устал как собака - даже жевать лень. Да и нечего вроде бы... Спать, спать - вот о чем мечтаю..."

Он не без труда обернулся к спальной полке - и обнаружил, что место уже занято; Леста уснула там, легко дыша. Милов прикинул, что уместится рядом, если ляжет на бок; а кто его сосед по спальному месту, для него сейчас было совершенно безразлично, у него на этот счет и мыслей никаких не возникало. Спать - и хорошо бы пробудиться не от стрельбы... Да, выспаться - мечта. Хотя, казалось бы, вчера выспался на месяц вперед. "Просто нервы уже не выдерживают, - подумал он с обидой на самого себя. Но хочешь не хочешь, а перед сном нужно еще прогуляться. По свежему воздуху. Говорят, очень полезно для здоровья. А в этом случае - особенно".

7

(12 часов до)

На прогулку Милов захватил с собой автомат. "На случай дождя, подумал он с усмешкой, - вместо зонтика".

Он двинулся в том же направлении, в каком они ехали. Но шел не по асфальту, а лесом, метрах в пятидесяти от дороги. Шел бесшумно, хотя ему самому казалось, что каждый шаг его сопровождается оглушительным треском; но то был эффект слуховой капсулы, которую Милов на сей раз вложил в ухо в самом начале пути. Без такого приспособления он бы сам себя не слышал - а других и подавно.

Милов отлично помнил эти места. И заранее прикинул: если бы это ему предстояло перехватить здесь автоколонну, то он выбрал бы для этого местечко сразу же за поворотом, который он заметил еще издали и не рискнул вести конвой дальше; за этим поворотом дорога входила в выемку, и если там остановить колонну, хотя бы просто перегородив дорогу какой-нибудь парой грузовиков - деваться громоздким машинам было бы некуда: ни развернуться, ни объехать. Другого столь же удобного места на этой дороге нельзя было найти.

От места, где Милов остановил машины и расположил лагерем, до поворота было почти полтора километра. С километр он прошел свободно, не очень хоронясь: если засада действительно была, и если даже они выставили боевое охранение, то вряд ли стали выдвигать его так далеко. Но когда, по его расчетам, до предполагаемого места осталось метров пятьсот, он заскользил профессионально - от дерева к дереву, с остановками, с постоянным оглядыванием. Автомат он держал наготове, хотя знал, что воспользуется им только в самом крайнем случае: он не сражаться шел, но всего лишь на разведку. Вот если он наткнется на группу, которая, заметив колонну, отправится, чтобы напасть на нее ночью, - разве что тогда придется стрелять, хотя бы для того, чтобы предупредить своих...

Группы он, однако, не встретил, зато убедился, что засада и на самом деле не плод его воображения. У него оказалось даже маловато фантазии: на обочинах, готовые в нужное мгновение перекрыть дорогу, стояли даже не грузовики, а два танка. Старые, добрые танки российского производства. Милов залег, вслушиваясь. Огней никто не разжигал, соблюдали дисциплину, но негромко переговаривались; если бы не его электроника, Милов и в пяти шагах вряд ли услыхал бы приглушенные голоса. Он пролежал, прислушиваясь, с полчаса. И прикинул, что в засаде находилось порядка тридцати бойцов - не считая танковые экипажи. Нет, пробиться через такой заслон, имея в прицепах такой каверзный груз, какой вез конвой, - и думать не стоило. Нужно было отыскать другой вариант.

Вернулся он без приключений. Разбудил тренера команды, объяснил ему обстановку. Тренер выставил охранение. Вот теперь и в самом деле можно было бы позволить себе отдохнуть. Не сразу, конечно, еще через полчасика...

Команда уже спала - кроме часовых, конечно.

Милов, не зажигая плафона в кабине, приладил рацию. Послал вызов.

Ему откликнулись. Слышимость была хорошей; похоже, собеседники его находились где-то близ границы.