Андрей Щупов - Выхожу один я на рассвете

- Тогда объясни, почему от грязных мужчин пахнет сыром?

- А кто здесь грязный мужчина?

- Грязных мужчин здесь нет, это я чисто теоретически. Для поддержания светского разговора.

- Может, сформулировать наоборот? Почему от сыра пахнет грязными мужчинами?

- Логично. - Семен кивает. - А главное - по существу. Ибо мужчина, Тема, - существо специфическое. Раз в месяц в баню - святое дело, и пусть потом кто скажет, что он не чист и не свеж, а от носков его пахнет квашеным луком. Юный розанчик - вот что такое повседневный мужчина! А насчет сыра - так я тебе просто и прямо скажу: все враки! От и до!

- Ты о чем?

- А о том. - Семен снисходительно кривит губы. - Читал я, к примеру, вашего Робинзона Крузо, так?

- Ну?

- Ты не нукай, ты на вопрос отвечай: у него там козы были?

- Были вроде.

- Тогда зачем он просил кусочек сыра? Неужели не мог за двадцать восемь лет научиться гнать его из козьего молока?

- Гонят самогон.

- Из козьего молока? - Семен качает головой. - Сыр - да, но не самогон. Взбалтываешь, варишь, солишь - и готово! Вот я и спрашиваю: зачем он просил сыр?

Голову у меня кружит. То ли от водки, то ли от мыслей о сыре.

- А у кого он просил сыр?

- Не у Пятницы же! Ясное дело - у Джимма.

Я усиленно моргаю.

- Какого Джимма?

- Не читал, что ли? Они еще там на остров сокровищ поехали брать. Приехали, значит, а там Робинзон с попугаем. Отводит в кустики и сыра кусок просит.

- Так это же Бен Ган просил! - Осеняет меня. - Хотя... Козы у него, по-моему, тоже водились.

- Вот видишь! А ты байки тут рассказываешь. - Семен протягивает руку к бутылке. - Еще по одной?

Я мотаю головой. Центробежная сила разбрасывает студень мозгового вещества, вжимает в стенки черепа. Однако главной мысли я еще не лишился.

- Мне бы зуб, Сема! Срочно и чтобы держался.

- Ну-ка!

Я открываю рот, и Семен озабоченно хмурит брови.

- Припой тут не поможет, а вот на канифоль можно попробовать.

Он тут же приносит паяльник и коробку с канифолью, Я в ужасе гляжу на дымящее жало и торопливо вскакиваю. Ничего не объясняя, судорожно жму Семину руку и выскакиваю из избы.

Глава 4 Мне армия давно уж снится...

Увы, надежда на школьного стоматолога, давнюю мою приятельницу, также не оправдывается. Поглядывая на меня с подозрением, дамы в учительской словоохотливо объясняют, что докторша убрела в декрет, и ждать ее ранее чем годика через два-три бесполезно. Сообщением я не просто удивлен, раздавлен. Где-то над зданием школы скрипуче хохочут незримые ангелы, едва слышно трепещут их воробьиные крылышки. Не сомневаюсь, что именно эти пузатые орлы удружили мне с декретом. Впрочем, как со всем сегодняшним днем. Даже поскрипеть зубами невозможно. Приходится довольствоваться беседой с военруком - беседой, потому как проскользнуть мимо не получается. Уроки военного дела ведутся прямо в коридоре, и, конечно же, наш старикан майор меня примечает. Потрепанным броненосцем подплывает навстречу, лихо вскидывает к козырьку загорелую ладонь.

- Здравия желаю, Артемчик!

- И вам того же, товарищ майор! - Я посылаю сигнал лицевым мускулам и расплываюсь в радушной улыбке. Впрочем майор того заслуживает. Бравый наш военрук несмотря на пенсионный возраст выглядит вполне бедово. Бойся, девки, русских парней! В особенности - майоров. Металлический полумесяц отшлифованных языком коронок сводит с ума, капустный кочан на фуражке вызывает черную зависть. Мундир безукоризненно выглажен, чуть выше ватерлинии - глянец юбилейных и боевых наград, ниже - штаны с лампасами, на заду лихо приколотая любимыми учениками бумажка с кружком мишени и дерзкими словами: "Целься, лохи, сюда!"

- Хорошо выглядишь. Правда, правда! - майор, лучась фиксатой улыбкой, обнимает меня за талию. С ранее неведомым любопытством я заглядываю ему в рот, заботливо пересчитываю фиксы. Одна золотая, четыре из нержавейки - всего, стало быть, пять. Все равно как лучиков у кремлевской звезды. Интересно, у майора они тоже вылетают? Или стоят до последнего, насмерть?

- Слыхал, какого штурмовика в наших лабораториях отгрохали! С обратной стреловидностью крыла! Нигде нет, а у нас есть.

- Исессно! Наша авиация лучшая в мире! - Подыгрываю я. Если надо, поднимем в небушко Су-37, и те же "Стелз" пачками на землю посыпятся.

Майор трепетно хватает меня за плечо.

- А Ту-160-й! Наш непревзойденный, с тридцатью шестью ракетами на борту! Его ж одного на всю натовскую эскадрилью хватит!

- Кто же спорит, товарищ майор! Вы бы еще про "Черную Акулу" помянули! Разве ж можно наше с чем-нибудь сравнивать? Запад - сыт и оттого ленив. Что они могут там придумать, кроме стиральных машин с кофеварками?