Дмитрий Баюшев - Чистый разум

- Какой противник? - насторожился я.

- Ах, да, - она зевнула. - Ну, конечно же, не противник. Партнер. Подопечный.

- Ты про Чера, что ли?

- Да. Он ребенок и он потрясен.

- Ты что, рассказываешь мне свой сон? - спросил я. - Интересно. И что же дальше?

- Дальше - как обычно. Я проснулась.

- А перед тем, как проснулась?

- Он был испуган, что причинил кому-то вред.

- Действительно, чепуха, - сказал я. - Чистый разум - и испуг. Тем более потрясение. Несовместимо, а? Как ты думаешь?

- Я же говорю - это был сон.

- Понятное дело - сон, - согласился я. - После вчерашнего разговора и не такое приснится.

- Да, конечно, - Тая как-то сникла. - Аркадий Семенович намекал.

- На что? - удивился я.

- На то, что мы попали в зону аномалии.

Чего-чего, а этого я никак не ожидал. В нашем секторе - и аномалия? Совершенно непонятно. Аномалии - это угасающие отторжения Чера, результаты, так сказать, добровольной ампутации отмирающей части. Здесь же чистенький, здоровый и крепкий Чер.

- Пойдем на кухню, - предложил я и по дороге спросил: - Так о чем вы вчера говорили? Что-то очень неприятное?

- Ой, Толечка, я не могу объяснить, - проговорила она скороговоркой, включая электропечь. - Вот я астробиолог, а он меня ловит на неточностях. Ты понимаешь?

Он, неспециалист, мягко так, деликатно таскает меня, специалиста, за уши. Причем очень обходительно. Обходительный мужчина. Поставь, пожалуйста, воду... Но самое главное, вопросы. По смыслу - ерунда. Коротенькие необязывающие вопросики.

Начинаешь отвечать - и в такие дебри лезешь. То есть, вопросики-то квалифицированные. Тут и дураку ясно.

Тая вынула из холодильника все, что необходимо для легкого завтрака, то есть масло, молоко, упаковочку с красной икрой, сосиски, и набрала заказ на доставку новой порции, но уже на ужин.

- Короче, раскрутил он меня своими вопросиками почти до точки. - Она вынула из пакета ржаной хлеб и жестом показала, что его надо нарезать (будто я сам не знал). - Я уже рот раскрыла, чтобы рассказать про доработку ВИБРа, как вдруг он усмехнулся и спрашивает: суперпозиция? Вы что, мол, тоже до этого додумались? А вы, мол, знаете, девушка, он так и сказал - девушка, что одурманивание чистого разума неэтично? И тут он рассказал коротенькую историю про одного типа, который умудрялся доводить Чера до состояния эйфории. Как-то к нему подключался и гонял всякую похабщину. Я подумала: у нас почти то же самое. И подключение, и прекрасный контакт, и суперпозиция. А кто его знает, разум этот, что он там выискивает в наших глубинах и что потом в нас, в глубины наши, впихивает?

- Ну хорошо. - Я спрятал оставшийся хлеб в пакет и опустил сосиски в кипящую воду. - Пусть так. Но к чему он это рассказал?

Дело в том, что по станции уже ходили слухи про какого-то предприимчивого субъекта, ухитряющегося выходить на прямой контакт с Чером. Рассказ Ильина, который почему-то явился откровением для Таи, как бы подкреплял эти слухи компетентностью инспектора из Центра.

- С тем типом случилось то же самое, что и с нашим кэпом. Ильин назвал это информационным шоком. С одной разницей - наш капитан жив.

- А тот, значит...

- Вот именно. Как представлю, что это могло случиться с нами, так тошно становится.

- Давай-ка позавтракаем, - сказал я. - Сил нет, как есть охота.

По пути на вахту в свое навигационное хозяйство я хотел было заглянуть в рубку Коржикова, но передумал. Успеется.

Глыбообразный Сеня Рыбаков, которого я сменял, выразительно посмотрел на настенные цифровые часы. Я тоже посмотрел. Там было 8 час 1 мин. Эту минуту я потерял у дверей Коржикова.

- Хуже нет быть женатым, - завел свою песню Сеня, пока я устраивался в кресле дублера. - Вечно он не выспался, вечно он устамши, вечно он опоздал. Утвердился?

Расписывайся, да я пошел.

- Дуй, холостяк, - не глядя на запись в журнале, я расписался в приеме вахты. - Опять у тебя все в порядке. Преодолели, понимаешь, очередную космическую милю, а у тебя все в порядке. С каждой милей мы становимся старше, дружок. Заруби на носу.

- Ночью помеха шла. Вот из этого сектора, - Рыбаков привстал и, перегнувшись через пульт, щелкнул по экрану. - Не иначе - к дождю.

Все правильно, была помеха. В вахтенном журнале Сеня записал: "04 час 39 мин 52 сек. В секторе СВ-1735 визуально наблюдается помеха. Длительность помехи 1 мин (эта цифра зачеркнута) 02 мин 02 сек, следующая помеха через 03 мин с длительностью 02 мин 36 сек. Природа не ясна. Произведена запись помехи на дежурный осциллоскоп".

Чуть позже я разгадал характер этой серии помех, но сейчас моя рука непроизвольно потянулась к затылку.