Андрэ НОРТОН - Звёздная стража

– Может, этот экран, – он ткнул пальцем в прибор, – используется только для приема или мы автоматически и передаем, когда включаем его?

– Может быть односторонний прием, но это покажется подозрительным.

– Пусть думают, что хотят. Нам нужно немного времени, несколько быстрых ответов, прежде чем они увидят наши лица Включите телеизображенне.

Кости нажал несколько кнопок. Яркая световая волна пробежала по экрану, и они увидели скуластое лицо гуманоида с Проциона. Фуражка патрульного офицера покрывала его безволосую голову. Виднелся знак «звезда и комета», означавший ранг – Что за корабль? – спросил он с бессознательным высокомерием чиновника из ЦК. Он не видел их, но, должно быть, понял, что обращается к землянам. От негодования Кана почувствовал, как у него дыбом встали волосы. По лицу Хансу он видел, что не одинок в своей реакции Хансу взял микрофон у Кости.

– Это патрульный крейсер, имя и регистрационный номер неизвестны, – он говорил медленно, без выражения, произнося каждое слово на базовом торговом языке, стараясь сделать неразличимым свой родной акцент. – Мы нашли его покинутым и возвращаем соответствующим властям.

Патрульный командир не назвал его открыто лжецом, но на его лице ясно читалось недоверие.

– Вы направляетесь не на базу Патруля, – резко заявил он. – Какова ваша цель?

– Как будто он не знает…, или не подозревает, – прошептал Кости.

– Мы доложим нашим старшим командирам в соответствии с законом, – продолжал Хансу.

Узкое лицо начало зловеще удлиняться.

– Земляне! – слово было произнесено, словно грязное ругательство – Приготовьтесь к принятию отряда на борт… – его лицо исчезло с экрана.

– Ну, вот и получили, – уныло заметил Кости. – Если мы попытаемся уйти, то они нас сожгут из своих мощных пушек.

– За мной! – Хансу уже был на полпути к двери. Остальные последовали за ним. Вне поля искусственной гравитации они добрались до переборок. Хансу открыл аварийный люк к шлюпкам. Кана с недоумением смотрел на шлюпки, борясь со страхом оказаться в закрытом пространстве.

Хансу остановился у ближайшей шлюпки.

– Кости, возьмите вторую. Это удваивает наши шансы донести рапорт. Если хоть один из нас выживет, он обязан добраться до Прайма. Наша неудача может означать…, в определенном смысле…, гибель всей Земли. Дело важнее всех нас. Ларсен, полетите с Кости. Введите маршрут на Землю. Приземлившись, двигайтесь к Прайму. Если сумеете, выпросите, займите, украдите, транспорт. Спросите Маттиаса, доберетесь до него, даже если по пути придется убивать. Понятно?

Ни один из ветеранов не проявил удивления при этом необычном приказе. Хансу втиснулся в шлюпку, и Кана неохотно последовал за ним. Им обоим пришлось приложить всю силу, чтобы закрыться изнутри. Затем Хансу пробрался на сиденье пилота, а Кана занял второе место.

Хансу выставил указатель на небольшой шкале перед ним, трижды проверил показания всех приборов и включил двигатель, который должен был выбросить их из корабля. Сила удара была почти такой же, как при взлете с Фронна. Ребра Кана, еще не отошедшие от прошлого старта, заставили его испустить полусдавленный крик. Когда он смог повернуть голову, то увидел, что Хансу лежит, обхватив ладонями подбородок, глаза его были устремлены на приборы.

– Мы свободны? Нам удалось уйти? – ошеломление спросил Кана.

– Пока мы живы, – иронически ответил Хансу. – Если бы они заметили наш уход, от нас бы уже остались угольки. Будем надеяться, что еще некоторое время их внимание будет сосредоточено на судне.

– Но почему, сэр? Патруль обычно не стреляет сразу. Офицер произнес «земляне» так, будто мы ломбросские мучные черви – Вас не должно удивлять, Карр, что некоторые «высшие» расы, те, что правят в совете ЦК, именно так нас и расценивают – неофициально, конечно.

– Но закатане не такие…, и Рей, и Мик дружили с Лупаном на Секундусе.

– Конечно. Я могу назвать тысячу разновидностей и рас, которые принимают землян как равные, если мы отвечаем им тем же Но заметьте два обстоятельства, Карр, и оба очень важные. Системы, для которых мы персона нон грата, населены гуманоидными расами, и эти расы давно вышли в космос, они пионеры Галактики. В них глубоко скрывается чувство, в котором они не сознаются даже себе – страх.

В древности на Земле, до атомных войн, мы были разделены на расы. Разница, отчасти, определялась цветом кожи, чертами лица и т.д. В свою очередь, эти расы делились на нации, которые возвышались и удерживали под своей властью целые континенты, иногда на столетия. Но когда проходило время, каждая из них теряла свою власть. Узда выскальзывала из ее рук. Почему?