Киони Сэндзё - Последнее лето в Ильзенге

- Разве он опасен? - встревоженно спросила Дебора.

- Если верить еврейским легендам, - проинформировал профессор Глаукер, страшен он лишь тогда, когда неуправляем. Еще известно, что Голем не имеет души, не способен выходить за пределы дома, который охраняет, и лишен дара речи.

- Брр! - актриса передернула плечами. - Звучит жутковато.

- Тем не менее этого болванчика никто из нас не видел, - подытожил Мелиодис, - а слухи... слухи могут ошибаться.

- Да, вот взять для примера байку о Тараканьем царе, - с бледной усмешкой подтвердил Марк. - В Марселе незадолго до второй мировой войны расплодилась уйма тараканов. А, надо сказать, среди вампиров бытует легенда о древнем повелителе бессмертных, приход которого всегда сопровождался нашествием этих насекомых.

- И что? - сказала Клара, оторвавшись от сборов.

- Вокруг этого события накрутили массу самых невероятных слухов; Эрнё пришлось распутывать их как детективную историю. В двух словах, никакой это был не пращур, а полумафиозная группа марсельских вампиров, которая таким образом пыталась захватить контроль над городом. С тех пор мейстер терпеть не может тараканов...

- А я-то думал! - разочарованно протянул Мишель.

Марк поднял к небу указующий перст.

- Это я к вопросу о рождении легенд. А полотенце твое, Савари, я видел висящим на ветке на том берегу.

- Стивенс! Руки оторву!

- Пошли хозяев встречать, - проворчал Томас Глаукер.

"...Известно, что некоторые торговцы цветами, в погоне за модой и экстравагантностью, подкрашивают воду, в которую ставят белые розы, либо питают раствором меди корни этих растений, так что роза, постоявшая в такой воде либо произросшая на такой почве, приобретает удивительный синий оттенок. Так человечество стремится переделать Природу, из лона которой оно когда-то вышло. Роза остается розой, но приобретает значение невозможного; природа изменяет природу; природа облагораживает природу. Такая роза вряд ли окажется жизнеспособной, и чем менее она жизнеспособна, тем более ценной, символически насыщенной и в то же время тем более эфемерной делается она в наших глазах. Однако объяснение этого лежит не в области кощунственных устремлений человека, но каждый из нас в глубине души верит, что невозможное - всего лишь потенция вероятного, и что где-то, на этом свете или на том, определенно произрастает истинная синяя роза..."

Отон вяло перелистнул еще пару страниц, исписанных мелким угловатым почерком, потом вернулся в начало цитаты и прочел подзаголовок: "Неизвестный последователь Р. Штайнера". Мысль, высказанная во встретившемся отрывке, показалась ему неглубокой и бесполезной, однако совпадение пережитого и прочитанного заставляло его снова и снова утыкаться взглядом в плоский тетрадный лист. Тетрадь подвернулась ему в хозяйственной подсобке, негласно считавшейся царством Бендика-старшего, - запыленная, она лежала на углу верстака между торчащими вертикально черенками лопат, мотыг и грабель, в обществе молотка, точильного камня и старой железной лейки. Но почерк в ней был не отцовский.

- Что, озадачен? - стоило подумать об отце, как Джас возникал поблизости. - Этот цитатник подарил мне Эрнё. Когда-то он выписывал туда мысли, которые не могли заинтересовать его, но могли, как он чувствовал, пригодиться кому-то другому. А теперь я делаю то же самое.

Джас взял из рук сына тетрадку и окинул страницу беглым взглядом.

- Хмм, - сказал он. - Что ты об этом думаешь?

Отон помедлил в нерешительности - и, собравшись с духом, вкратце пересказал свое недавнее приключение. Джас молчал, сосредоточенно слушал и периодически кивал головой, словно рассказ Отона подкреплял его мысли.

- Так, говоришь, это были синие бутоны? - спросил он, когда повествование сына закончилось.

- Я говорю, что мне они показались синими, - раздраженно откликнулся Отон, обеспокоенный тем, что после упоминания о необычных цветах огонек интереса в глазах Бендика-старшего разгорался все ярче. - Отец, неужели ты веришь в эту чепуху?

Джас потряс в воздухе тетрадью.

- Ты имеешь в виду это? Как сказать... Наверное, ты заметил, что совпадения не бывают случайными. Каждое совпадение ведет нас к какой-то необходимой цели в будущем и одновременно подсказывает нам, что мы на верном пути. А цепочка совпадений дает сигнал, что мы уже недалеко от своей судьбы.

- Но это абсурд! - горячился Отон. - Роза не может быть синей, это невозможно.

- А чем вампир отличается от такой розы? - спокойно, даже ласково возразил Бендик-старший. - Его существование тоже невозможно, и тем не менее он стоит перед тобой. Вампир распаляет глаза смертных своей красотой и необычностью, но попробуй подкрасться поближе - его клыки, его шипы вонзятся в каждого, кто приблизится к познанию того, что мертво и потусторонне. Только среди бестелесных тел, только среди живых мертвецов и способна расцвести призрачная, мистическая роза, цветок-искушение...