Валерий Сегаль: Охотники до любви

Деймос сказал Концентрику:

-- Думаю, что так проще всего захватить эту гниду!

-- Неужели придет? -- Концентрик явно сомневался.

-- Думаю, да, -- ответил Деймос. -- Сам он может обмануть кого угодно, но от других скорее всего ожидает джентльменства и соблюдения древнего обычая, гарантирующего неприкосновенность парламентера. Это странно, но весьма типично для подобной публики.

Концентрику оставалось лишь проверить на практике слова своего более начитанного товарища.

Деймос оказался прав. На этот раз Великий Островитянин ответил "голосом":

-- Говорит Великий Островитянин. Через час я буду на борту вашего корабля.

-- Вот видишь! -- усмехнулся Деймос. -- Самого главного мы уже, считай, взяли!

В продолжение следующего часа Концентрик пребывал в волнении и жадно курил сигарету за сигаретой. Шутка ли: сегодня они спустят шкуру с главного рабовладельца, а затем захватят его логово и освободят Бубну и Аделаиду! Было отчего прийти в экстаз!

Ровно через час друзья увидели, как от берега отчалила скоростная моторная лодка. Описав в море молодцеватую дугу, она быстро подлетела к кораблю.

В лодке за удобным столиком, уставленным закусками и прохладительными напитками, вальяжно сидел изящный господин лет пятидесяти. На нем был летний белый костюм и шляпа с узкими полями. Он не улыбался, но держался непринужденно, и ни один мускул на его лице не выдавал того огромного внутреннего напряжения, которое он должен был сейчас испытывать.

Это и был Великий Островитянин.

Он приехал не один: лодкой управлял пожилой изможденный человек, одетый в зеленую хлопчотобумажную униформу.

-- Ты должен был явиться один! -- громко и властно произнес Деймос, глядя на Великого Островитянина сверху вниз с борта своего корабля.

Островитянин небрежно пожал плечами, брезгливо взглянул на своего раба и ничего не сказал. Он явно считал, что он и приехал один. Очевидно, Великий Островитянин не понимал, с кем ему сейчас приходится иметь дело. Впрочем, его все равно ничего уже не могло спасти.

-- Поднимайтесь оба на борт! -- грубо скомандовал Деймос, и стоявшие рядом "индейцы" спустили трап.

Раб вопросительно посмотрел на Островитянина, и тот кивком головы утвердил команду Деймоса. Тогда старик низко поклонился, предлагая тем самым своему хозяину первым взойти по трапу.

Наблюдая за этой сценой, Концентрик внутренне содрогнулся. Он вновь ощутил, какая страшная пропасть пролегает между рабом и его господином. И вновь он подумал, что никогда не научится воспринимать это спокойно. Ему захотелось сейчас же собственноручно расправиться с этим самодовольным господинчиком, но он сдержался, понимая, что в создавшейся обстановке естественным командиром является Деймос. Концентрик всегда был готов передать кому-нибудь командование, но роль исполнителя предпочитал сохранять за собой. Сейчас для него важнее всего было самому -- своими руками -- убить Великого Островитянина. И хотя он понимал, что у Деймоса не меньше оснований для ненависти, роль палача добровольно уступать не собирался.

Между тем, Великий Островитянин поднялся на борт корабля. Держался он очень ловко и выглядел весьма респектабельно. Сперва он на какое-то мгновенье замешкался, явно раздумывая, не подать ли руку своим визави, но в конце концов отказался от этого намерения, справедливо опасаясь нарваться на грубость. С минуту он изучающе озирался по сторонам, затем сложил руки на груди и бодро сказал, обращаясь к Деймосу и Концентрику:

-- Ну-с, я к вашим услугам, господа!

В нем чувствовался интеллект и какая-то дремучая, почти утерянная землянами за последнее столетие культура. Позади Островитянина понуро стоял раб, и к нему-то и обратился в первую очередь Деймос:

-- Привет, дружище! Ты уже завтракал сегодня? Садись-ка за этот столик!..

Старик молчал.

-- Друзья, принесите этому бедняге холодного мяса и пива! -- обратился Деймос к своим "индейцам".

Старик вопросительно посмотрел на своего господина, но тот не обращал на него никакого внимания. Тогда старик сел за стол и со скромным видом, но с видимым удовольствием выпил первый стакан пива. Мяса ему еще не принесли.

Наконец, Деймос обратился к Великому Островитянину:

-- Это ты возродил рабство на земле? -- спросил он.

Островитянин презрительно пожал плечами и вдруг разразился тирадой:

-- Рабами стали те, кто пытался повернуть историю вспять! -- гневно воскликнул он. -- Это они! -- он указал пальцем на сидевшего за столом старика. -- Они пришли на эти острова ебаться!