Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

Анна со снисходительной усмешкой слушала его излияния и вдруг поняла, что они с торговцем в чем-то похожи: он тоже притворяется иноземцем, хотя наверняка приехал из соседнего города. С таким пройдохой можно было бы поговорить и начистоту, если бы не зеваки, то и дело проходящие мимо и прислушивающиеся к разговору. Волей-неволей приходилось продолжать игру.

— Нет, не так, перестать, — заговорила она, старательно коверкая слова. — Я хотеть другой. Я хотеть… эликсир… зелье… для любовь.

Она стыдливо прикрыла лицо кончиком платка, продолжая внимательно наблюдать за физиономией толстого торговца. А тот заулыбался еще шире и все-таки соизволил подняться с разложенных прямо на земле подушек.

— Приворотное зелье, что ли? — переспросил он.

— О, так есть, — кивнула она.

— Так это мы мигом, красавица! — чуть не запрыгал от радости толстяк. — Сейчас прикажу слуге, он приготовит. Дорогое оно, это зелье, но тебе — так уж и быть — уступлю за полцены.

Он ухватился рукой за полог, закрывающий заднюю часть навеса, и уже готов был скрыться из вида. Такой поворот Анну не устраивал. Нужно было каким-то образом выманить этого слугу наружу. И она сказала первое, что пришло в голову:

— Подождать! Не ходить! Я хотеть видеть, как делать эликсир. Есть разный человек: один честный, другой обманывать. Третий говорить: никакой приворотный зелье не есть в природа. Я хотеть знать, кто говорить правда.

Из-за полога донеслось неясное бормотание, а затем торговец вернулся обратно. Вслед за ним вышел худой, сгорбленный старик с длинной седой бородой. Он поднял голову и, прищурившись, взглянул на гостью.

Анна невольно вздрогнула: глаза у слуги были разного цвета. Один — карий, другой — ярко-голубой, почти васильковый.

— Знавал я одну княжну, на которую мое зелье точно подействовало, — произнес старик неприятным, скрипучим голосом.

Вот, значит, как. Акиплеша и не думал прятаться — сам во всем признался. От неожиданности Анна растерялась. Что теперь делать? Продолжать играть роль — глупо. Но и раскрываться нельзя: народ вокруг так и шастает.

Анна скосила глаза на проход между рядами. К навесу как раз приближался усатый стражник в короткой кольчуге и с копьем в правой руке. За левую уцепилась невысокая молодая женщина в домотканом платье и лаптях. Разглядеть ее лицо никак не получалось: она ежесекундно поворачивала голову в сторону спутника и без умолку что-то ему тараторила. Тот слушал с недоверчивой улыбкой, но не перебивал и не пытался высвободиться.

Вдруг женщина остановилась, отпустила руку стражника и завопила, тыча пальцем в сторону Анны.

— Вот она, ведьма! Держите ее!

Анна еще не поняла, что происходит, но уже не сомневалась, что дело плохо. Она помнила про кнопку возвращения, укрепленную у нее за ухом. Но исчезать на виду у всех, так и не поговорив с Акиплешей!

— Что есть ведма? — произнесла она, поворачиваясь к стражнику. — Что говорить этот женщина?

Она рассчитывала потянуть время и все-таки придумать какой-нибудь выход. Но получилось только хуже.

— Она это, истинный крест, она! — еще громче завизжала женщина, а вокруг уже начал собираться народ. — Я как раз в лесу ягоды собирала, вдруг вижу: стоит. А только что никого поблизости не было. Не иначе — с метлы спрыгнула. Но я виду не подала, а потихоньку кралась за ней до самого торжища. И слышала все, что она говорила: все про зелья какие-то выпытывала. Отравить она нас хочет — вот в чем дело! И говорит не по-нашему, а во всем посаде нынче ни одного иноземного гостя не сыщется. Ведьма, как есть ведьма!

Тут нервы Анны не выдержали, она оглядела волнующуюся толпу, а затем метнулась за полог, едва не сбив по дороге толстого торговца. Проскочила заднюю часть навеса, оказавшуюся чем-то вроде склада. Мешки, свертки и корзины разлетались у нее из-под ног. Выскочив в соседний ряд, Анна поняла, что не успеет смешаться с толпой, и с ходу рванула в узкий просвет между двумя палатками. За ними торжище заканчивалось, но от этого было ничуть не легче. Ровная поляна тянулась чуть ли не до самой воды, и нигде не росло ни единого кустика. Только старый покосившийся сарай с болтающейся на одной петле дверью. Раздумывать было некогда, и Анна помчалась к нему, успев заскочить внутрь как раз в тот момент, когда из-за палаток показались преследователи.

Она добежала до конца сарая и уткнулась в глухую стену. Сарай оказался абсолютно пустым, спрятаться здесь было негде. Сквозь дырявую крышу пробивались солнечные лучи, освещая даже самые укромные углы. Оставалось одно — возвращаться назад.