Георгий Гуревич - Учебники для волшебника

За каждым образом литературного героя автор раскрывает самого себя. Мы видим человека увлекающегося, любопытного, способного ради идеи выдержать любые испытания, а потому всегда побеждающего. Успех фантастики Г. Гуревича в ее оптимизме, в необычности поворотов сюжета, в проникновении в человеческую психологию и, наконец, что необходимо и без чего немыслима истинная научная фантастика, — в глубоком знании предмета, о котором идет речь. Причем достоверность той или иной научной гипотезы можно по справочникам и монографиям не проверять. В своей литературной работе Георгий Гуревич использует обязательный для естествоиспытателя метод: на первом этапе тщательно изучить всю информацию, накопленную по данной проблеме, а уж затем определять свой путь поиска. Не случайно в Союзе писателей Г. Гуревича частенько называют «наш ученый». Впрочем, читатель этого сборника легко убедится, насколько скрупулезно работает над произведениями Георгий Гуревич. Последний рассказ книги называется «Учебники для волшебника» — это, по сути, исповедь писателя, в которой он повествует о своей творческой лаборатории, как принято говорить. А вернее, это своеобразный «учебник» для начинающего писателя, для читателя, пытающегося лучше понять образ мышления литератора, создающего научно-фантастические произведения.

Вам нужен свет, Синие сумерки за окном, трудно различать буквы. Вы протягиваете руку, легкое движение пальцем, и тьма отступила прочь, тени заползли под кусты. Подправили движок, отрегулировали яркость и оттенок. Какой вам свет по душе: дневной, резкий и трезвый, желтоватый вечерний — мягкий, интимный, успокаивающая голубизна для ночи или красноватый цвет — праздничный, будоражащий? Всего два движения пальцем.

Вам нужен совет. Тут уже больше движений, целых девять, потому что у друга девятизначный номер, девять клавиш надо нажать. Ну и вот он на экране, улыбается, кивает. «Надо помочь?» — «Помоги, если не занят». — «Ну, показывай!» — «Вот посмотри, я сделал график. Должна быть плавная кривая, а получается зигзаг…»

Вам нужен обед. Тоже девять движений. Другой девятизначный номер. На том же экране милая девушка, диетолог, хозяйка вашего стола. «Леночка, чем вы накормите сегодня? Блинчики вчера были просто великолепны». — «Я бы не советовала, при сидячей работе не стоит каждый день мучное». — «Ну, все равно, пришлите что-нибудь на ваше усмотрение. Некогда заниматься гастрономией, голова занята.»

И через пять минут звоночек пневмопочты извещает, что обед подан, прибыл по трубопроводу.

Вы не удивляетесь, привыкли. Так оно и полагается. Щелк-щелк-щелк и звоночек. Получаете все, что требуется.

Но не так давно, даже в начале прошлого века, нередко все это выглядело иначе. Когда за окошком сгущались сумерки, прадеды ваши, чиркнув спичкой, зажигали свечу — желтый цилиндрик, восковой или жировой. И, прикрывая хилый огонек от дуновения, несли эту свечку на стол, оплывающую, капающую жиром, чтобы, осветив кусочек стола, в неверном пляшущем свете разбирать нечеткие буквы.

А чтобы посоветоваться с другом, отложив все дела, надевали пальто, шапку, калоши и пешком шлепали через весь город, тратя час или два на дорогу. Люди обеспеченные могли заложить карету или оседлать лошадь: затолкать ей железо в рот, седло взгромоздить на спину, затянуть подпругу, коленкой упираясь в лошадиный живот, переодеться для верховой езды, сапоги натянуть специальные, шпоры к ним прицепить: все равно, добрый час на сборы. И ехали наугад, могли и не застать дома. Тогда приходилось поджидать, пока друг вернется неизвестно откуда. И, вернувшись, он, естественно, приглашал пообедать. Полдня прошло уже. А для обеда надо было наколоть дрова. Кряхтя и крякая, толстые чурбаки разбивали тяжелым топором-колуном. И особо собирали щепки, от щепок откалывали тоненькие лучинки, потому что печку растопить было не так просто: огонь загорался не сразу. Сначала спичкой поджигали бумагу, от бумаги загорались лучинки, от них щепки посуше, а потом уже, треща и пуская смоляные слюни, начинали гореть поленья, пламя с протяжным гулом устремлялось в трубу, плита раскалялась постепенно. Вот тут можно было ставить на нее кастрюли, чтобы кипятить воду, а в кипящей воде варить мясо или овощи. И не пять минут, часа два проходило до обеда. И не пять минут, весь день уходил, чтобы посоветоваться с другом.