Роберт Сойер - Вычисление Бога

— Нет, у них поменялись планы. Вместо этого они летят к Бетельгейзе — хотят увидеть, что там.

Сюзан помолчала.

— Я правильно помню? В «Глоб» писали, что Бетельгейзе в 400 световых годах?

Я кивнул.

— Значит, ты не сможешь вернуться, пока не пройдёт тысяча лет?

— С точки зрения земных наблюдателей — да.

Она ещё помолчала. Когда молчание стало тягостным, я решил его прервать:

— Понимаешь, на середине пути корабль должен будет развернуться, чтобы термоядерный выхлоп был направлен к Бетельгейзе. Поэтому через 250 лет та… сущность… увидит яркий свет и поймёт, что кто-то приближается. Холлус надеется, что он — оно — останется на месте, чтобы подождать нашего прибытия. Или даже полетит навстречу.

— Сущность?

С нею я не мог заставить себя произнести правильное слово.

— Сущность, которая заслонила нас от Бетельгейзе.

— Ты считаешь, что это Бог, — просто сказала Сюзан.

Она знала Библию. Она неделю за неделей слушала мои рассуждения за ужином — о том, что было в самом начале, о причинах и следствиях, о фундаментальных константах и разумном замысле. В любом случае, я не так часто употреблял слово на букву «Б» — по крайней мере, в её присутствии. Оно всегда значило для неё гораздо больше, чем для меня, — а потому я сохранял дистанцию, научную отстранённость. Но она знала. Знала.

Я слегка пожал плечами.

— Возможно.

— Бог, — твёрдо повторила Сюзан, не оставляя места для недоговорённости. — И у тебя появился шанс Его увидеть.

Она посмотрела на меня, склонив голову набок:

— Они берут с Земли ещё кого-то?

— Да, несколько… э-э-э… индивидуумов, — ответил я и попытался припомнить весь список: — Женщину из Западной Виргинии, с тяжёлой формой шизофрении. Горную гориллу из Бурунди. Очень-очень старого китайца. — Я пожал плечами. — Ещё несколько человек, сдружившихся с другими инопланетянами. Все до одного немедленно согласились.

Сюзан посмотрела на меня, сохраняя на лице нейтральное выражение:

— Ты хочешь лететь?

Да , подумал я. Об этом кричало всё моё существо. И пусть я разрывался от желания провести с Рики как можно больше времени, я бы предпочёл, чтобы он запомнил меня более-менее здоровым, способным передвигаться самостоятельно, достаточно сильным, чтобы его поднять. Я кивнул, не полагаясь на голос.

— У тебя сын, — сказала Сюзан.

— Я знаю, — мягко ответил я.

— И жена.

— Знаю.

— Мы… мы не хотим тебя потерять.

— Но в любом случае потеряете. Очень, очень скоро — вы меня потеряете, — сказал я как можно нежнее.

Мы помолчали. В голове бурлил водоворот мыслей.

Я и Сюзан — мы знали друг друга с университетской скамьи, ещё в 1960-е. Мы какое-то время встречались, но затем я уехал — направился в Штаты, пытаясь поймать мечту. Тогда Сюзан не встала у меня на пути.

И вот, сейчас, у меня появилась другая мечта.

Но сейчас всё было иначе — в несопоставимых масштабах.

Сейчас мы были женаты. У нас был ребёнок.

Если бы в расчёт нужно было принять только это, ответ был бы очевиден. Будь я здоров, чувствуй себя хорошо — я бы ни за что на свете не стал задумываться о том, чтобы покинуть Сюзан и Рики. Не стал бы — даже гипотетически.

Но я не был здоров.

Я не чувствовал себя хорошо. И, конечно, она это понимала.

Мы поженились в церкви, потому что на этом настояла Сюзан, и мы произнесли традиционные слова верности, в том числе «Пока смерть не разлучит нас». Конечно, никто из тех, кто произносит в церкви эти слова, даже не задумывается о раке; никто не ждёт, что этот проклятое создание с клешнями ворвётся в их жизнь, принося с собою мучения и горе.

— Давай подумаем ещё немного, — предложил я. — «Мерелкас» вылетает через три дня.

Сюзан еле заметно кивнула.

— Холлус, — обратился я к инопланетянке на следующий день, в своём кабинете. — Я знаю, ты и ваша команда, должно быть, очень заняты, но…

— Да, ещё как. Прежде чем мы отправимся к Бетельгейзе, нужно провести большие приготовления. Кроме того, у нас на борту бушуют моральные споры.

— О чём?

— Мы верим, что ты прав: жители третьей планеты Грумбриджа 1618 действительно попытались стерилизовать эту часть Галактики. Ни форхильнорцы, ни вриды никогда бы о таком не подумали; прошу прощения за резкость, но это деяние настолько варварское, что это могло прийти в голову только людям — или, очевидно, обитателям Грумбриджа. И теперь мы спорим, стоит ли оповещать об этом наши родные планеты — стоит ли дать им понять, чего попытались добиться существа с Грумбриджа.