Алла Марковская - Волны. Сэнп

Старик Нар принес копченое мясо и соленые овощи на закуску, потом вареные овощи и тушеные овощи, лепешки и печеный хлеб. Голодные, быстро опьяневшие актеры набросились на еду. Гэл сначала сходил на кухню, проверил, где спит его сын. Оказалось — в комнатке служанки, Гэл присел возле спящего сына и укрыл его одеялом, малыш даже не проснулся.

Когда калтокиец вернулся к столу, Данэталл сидел, подобрав под себя ногу, и играл на его лютне что-то грустное и весьма нестройное. Во рту у него была курительная трубка, табачный дым расползался по комнате. Гэл сел за стол, взял кусок мяса и хлеб, в голове бурлил самогон, мешая сосредоточиться, а ведь нужно еще деньги поделить. Рыжая немного проспалась, встала, шатаясь, выпила еще один стакан самогона, сказала, что за Гэла (это, наверно, был тост). Затем подхватила опьяневшую, грустную до слез блондинку, и они удалились, как шутила рыжая, в опочивальню. Дуэнья поплелась следом, поддерживая обеих девушек. Усатый проводил блондинку тоскливым взглядом, но продолжал сидеть за столом. Толстячок спал за столом, и никто не рискнул бы его поднимать. Молодая пара исчезла еще вначале ужина, едва только закусив.

Данэталл положил лютню, внимательно посмотрел на Гэла, протянул ему табак в мешочке и трубку, спросил:

— Не хочешь ли ты поработать в моей труппе?

Гэл изобразил задумчивость, набил табаком трубку, неумело, но настойчиво, поджег свечой, затянулся. Чистый табак без фабричных примесей стоил возни с курительной трубкой. Но собеседник ждал ответа и Гэл задал встречный вопрос:

— Все зависит от того, куда вы идете…

— Мы идем в столицу нашей империи, — улыбнулся Данэталл.

— В какой она стороне? — Гэл понимал, что житель государства всегда должен знать, в какой стороне столица, но, с другой стороны, он никому не говорил, что он местный. А если он пойдет с труппой, то Данэталл, да и остальные актеры все равно поймут, что он не знает ни дорог, ни обычаев.

Седой поскреб затылок, лоб и, хитро улыбнувшись, пробубнил, не вынимая трубки изо рта:

— Странный ты парень… ну да ладно, мы в ту сторону идем, — он показал направление, в котором шел Гэл.

Гэл уже не удивлялся совпадениям, он и не мог удивляться, слишком опьянел, только рассмеялся и кивнул головой, снова затянулся дымом, выдохнул и ответил:

— Я иду с вами. Но сначала я хочу получить свою долю за сегодняшний спектакль.

Данэталл разлил последние капли самогона между собой и Гэлом, его усатый напарник отказался, встал и протянул руку Гэлу:

— Я рад, что столь талантливый молодой человек согласился разделить с нами тяготы актерских дорог, доброй ночи, — пожал Гэлу руку и ушел спать.

Данэталл усмехнулся:

— За то и выпьем. С хозяином я расплачусь сам, ты свою долю получишь завтра вечером после спектакля. И поменьше кури, голос испортишь.

Калтокиец пожал плечами, знал бы Даннэтал, что он отказался когда-то от карьеры оперного певца за свободу делать что хочется…

Утром Данэталл нашел нового актера на кухне в комнатке служанки, хозяйка комнатки сбежала спать к подруге. Директор бродячего театра разбудил менестреля, увидел ребенка, удивился:

— Это что за малыш?

Гэл спросонья да похмелья не понимал, что хочет от него этот человек, потом вспомнил и дуэль, и разговор, сел, приглаживая волосы, ответил:

— Мой сын.

— Ты не говорил, что у тебя ребенок, причем такой маленький, разве можно такого таскать с собой по дорогам?

— Ребенок останется со мной, даже если вы откажетесь от вашего предложения.

— И ты не сказал, что у тебя два коня. Нар содрал с меня все, что тебе причиталось.

— И за дуэль тоже? — недоверчиво спросил Гэл.

— Ну, ничего вечером заработаешь. Вставай, будем готовить сцену и рассказывать тебе твою роль в нашем спектакле.

— Я плохой актер.

— Твое дело играть на лютне и петь. Я тебе все объясню. Вставай. Я разбужу девок, они посмотрят за твоим ребенком. Тоже мне, мало было забот, так еще ты подкинул.

Данэталл вышел, в дверях остановился:

— Я жду тебя во дворе.

Гэл завел сына в комнату женщин, сонные, они не сразу поняли, что от них хочет новый менестрель. Дуэнья сообразила быстрее других, забрала Айрэ в комнату, пообещала покормить и присмотреть за ребенком, закрыла дверь. Гэл говорил спасибо уже в запертую дверь.

Рыжая с умилением знакомилась с малышом, сразу взялась быль опекуном и заботливой няней, блондинка обещала помогать. Дуэнья посоветовала, чем нужно ребенка кормить, а молоденькая Паль нашла в своей дорожной сумке несколько игрушек и начала играть с ребенком, сама еще ребенок.