Джек Вэнс - Марун - Аластор 933

Повернув в узкую улицу Бронзовых Шкатулок, криво поднимавшуюся по склону холма, Пардеро оказался среди старинных построек из почерневших бревен. Фасады лавок, с парами высоких узких витрин и окованными медью дверями, мало отличались один от другого. Видневшиеся за толстыми стеклами предметы лишь ненавязчиво намекали на характер товаров, словно каждый лавочник стремился превзойти соседей сдержанностью.

Улица Бронзовых Шкатулок кончалась небольшой полутемной площадью под навесом, окруженной антикварными лавками, книжными магазинами и прочими заведениями, предлагавшими экзотические материалы и специализированные инструменты. Здесь Пардеро впервые увидел рунов, переходивших от прилавка к прилавку, подолгу изучавших товары и время от времени пояснявших свои пожелания торговцам-майярам безразлично-легкими движениями пальцев. Никто из них даже не взглянул в сторону Пардеро, что вызвало у него странное смешанное чувство досады и удовлетворения.

Пардеро пересек площадь и повернул вверх по проспекту Черных Джангкаров к остроконечной арке, пробитой в каменной стене. Пройдя под аркой, он приблизился к «Королевскому руническому отелю» и остановился перед входом. Переступить порог значило окончательно отрезать путь к отступлению. С этого момента последствия возвращения на Марун становились необратимыми.

Высокие двери распахнулись — из отеля вышли двое мужчин и женщина. На мужчинах были опоясанные темно-красными кушаками бежевые с черным наряды одинакового покроя, наподобие военных униформ. Женщина, ростом почти не уступавшая спутникам, одела синевато-серый брючный костюм в обтяжку с иссиня-черной накидкой, спускавшейся на спину с черных эполет. Такая манера одеваться считалась подходящей для женщин из Рунических пределов, посещавших Порт-Мар, где формальное кисейное платье выглядело бы неподобающе. Трое прошествовали мимо Пардеро, смерив его мимолетными взглядами. Незнакомцы не пробудили в Пардеро ни малейшего воспоминания — что не удивительно, так как на планете насчитывалось больше ста тысяч рунов.

Раздвинув высокие двери с резьбой в мрачноватом руническом стиле, Пардеро вступил в вестибюль — огромное помещение с высоким потолком, где звуки разносились многократным эхо над выложенным желтовато-коричневой и черной плиткой полом без дорожек и ковров. Кресла, однако, были обиты кожей. Посреди вестибюля бросался в глаза широкий стол с аккуратно разложенными техническими журналами, а на стеллажах у внутренней стены теснились брошюры, рекламировавшие приборы, химикаты, ремесленные инструменты и материалы, различные сорта бумаги и чернил, редкие породы дерева и камня. Фойе соединялось с регистратурой отеля высокой узкой аркой между двумя каннелированными колоннами зеленого камня. Наскоро осмотревшись, Пардеро прошел под аркой.

Навстречу из-за конторки поднялся пожилой регистратор. Несмотря на почтенный возраст, обширную лысину и тройной подбородок, служащий проявлял бдительность и пунктуальность. Мгновенно оценив внешность, одежду и походку Пардеро, регистратор отвесил поклон с точно рассчитанной небрежной почтительностью:

— Чем могу служить, сударь?

Пока он говорил, однако, на его лице уже отразилась некоторая нерешительность.

— Несколько месяцев тому назад, — сказал Пардеро, — точнее говоря, примерно первого ферария, я останавливался в вашем отеле, и теперь хотел бы освежить воспоминания. Не будете ли вы так добры показать мне записи, относящиеся к этой дате?

— Как вам будет угодно, ваше достоинство [5], — служащий снова украдкой покосился на Пардеро, и его манера поведения претерпела дальнейшие изменения: теперь регистратор в чем-то сомневался, испытывая некоторое беспокойство, даже тревогу. Старик с усилием нагнулся — Пардеро послышалось, что затрещали ревматические позвонки — и взгромоздил на прилавок переплетенную кожей гостевую книгу. Раскрыв увесистый том привычнопочтительным жестом, регистратор стал перелистывать одну за одной желтоватые страницы с пестрящими разноцветными обозначениями планами расположения номеров и прочих помещений отеля:

— Вот, ваше достоинство, записи за первое ферария. Если вы благосклонно предоставите дальнейшие указания, я готов оказать вам содействие.

Пардеро попробовал прочесть записи, но не мог сразу разобраться в архаической каллиграфии.

Регистратор продолжал тоном, выражавшим полное понимание трудностей, связанных с соблюдением утонченных правил обращения с конфиденциальной информацией: