Касс Морган - Сотня

— Беллами Блейк? - сказал он со своим странным акцентом с Феникса, из-за которого его голос звучал, как будто в нем было полно пасты. Беллами медленно кивнул. - Твоя мать дома?

— Нет, - сказал он, упорно трудясь, чтобы его голос был устойчивым, таким же, как он практиковался.

Другой охранник вошел в дверь. После кивка офицера, он начал задавать вопросы тупим, плоским тоном, каким он говорил уже дюжину раз в тот день.

— У вас в доме есть больше, чем три пакета с едой? - сказал он монотонно. Беллами покачал головой. - У вас есть какой-то источник энергии, кроме...

Сердце Беллами билось так громко, что, казалось, оно заглушало голос охранника. Хотя его мать тренировала его бесчисленное количество раз, практикуясь в любом количестве сценариев, он никогда не думал, что офицер будет осматривать глазами их квартиру. Когда его глаза приземлились на упавшую чашку, а затем переместился на шкаф, Беллами подумал, что его грудь вот-вот взорвется.

— Ты собираешься ответить на его вопрос?

Беллами посмотрел вверх и увидел мужчину, который смотрел на него. Офицер нетерпеливо хмурился, а другой охранник просто выглядел скучающим.

Беллами начал извиняться, но его "Извините" получилось хриплым.

— Есть ли у вас постоянные жители, кроме двух человек, которые зарегистрированные в этом блоке?

Беллами сделал глубокий вдох.

— Нет, - сказал он, выдавливая слово.

Офицер поднял бровь.

— Очень жаль, что мы зря потратили время, - сказал он с притворным радушием. Бросив на квартиру последний взгляд, он вышел из квартиры, а затем охранник захлопнул дверь за его спиной.

Беллами опустился на колени, слишком напуган, чтобы ответить на вопрос, звучавший в его голове: что бы произошло, если бы они посмотрели в шкафу?

Когда она тащилась за Корой и Хаксли на Рынок, Глэсс поймала себя на мысли, что хочет, чтобы ее мама подождала еще пару дней перед распространением новостей о ее помиловании. Вначале она была вне себя от радости, что сможет увидеть друзей. Когда они пришли к ней утром, все три девушки рыдали. Но сейчас, наблюдая за тем, как Кора и Хаксли обмениваются многозначительными улыбками, Глэсс не одобряла это, она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо в своей камере.

— Могу поспорить, у тебя есть тонна баллов, которые ты сохранила, - сказала Хаксли, обнимая Глэсс рукой. - Я завидую.

— Все, что у меня есть - это то, что моя мама навестила меня сегодня утром, - Глэсс слабо улыбнулась. - Остальные были устранены после моего ареста.

Хаксли резко вздохнула.

— Я все еще не могу поверить, - она понизила голос. - Ты никогда не говорила нам, почему тебя заключили в тюрьму.

— Она не хочет говорить об этом, - сказала Кора, нервно взглянув через плечо.

"Нет, это ты не хочешь говорить об этом." - подумала Глэсс, сворачивая на главный коридор палубы Б, длинный и узкий проход, ограниченный панорамными окнами с одной стороны и скамейками, поставленными между искусственными растениями, с другой. Был полдень, поэтому большинство скамеек были заняты женщинами лет 35, они разговаривали и попивали чай из корня подсолнуха. Технически, нужно было использовать продовольственные баллы в чайном ларьке, но Глэсс не могла вспомнить, когда в последний раз ее просили отсканировать отпечаток пальца. Это была лишь одна вещь из многих удобств жизни на Фениксе, о которых она не задумывалась, пока не начала проводить время с Люком.

Пока девушки шагали по коридору, Глэсс чувствовала, как каждая пара глаз уставилась на нее. Ее живот скрутился, пока она раздумывала, что было более шокирующим фактом: то, что ее приговорили к заключению или то, что ее помиловали. Она шла с высоко поднятой головой, стараясь выглядеть уверенно, когда она шла мимо. Глэсс должна была быть примером правосудия в Колонии, она должна была сохранять выражение лица, как будто ее жизнь зависела от этого. Потому что в это время ее жизнь зависела от этого.

— Как думаете, есть ли хоть какой-то шанс на то, что Кларк тоже помилуют? - спросила Хаксли, Кора кинула ей предупреждающий взгляд. - Знаете ли вы, ребята, какого это, жить в заключении?

— Боже мой, Хаксли, когда ты оставишь в покое эту тему? - сказала Кора, касаясь руки Глэсс, поддерживая ее. – Прости, - сказала она. - Просто когда Кларк приговорили сразу после тебя, никто не мог поверить: две девушки из Феникса в течение нескольких месяцев? А когда ты вышла, пошли все эти слухи...

— Все в порядке, - сказала Глэсс, заставив себя улыбнуться, чтобы показать, что она может спокойно обсуждать это. - Кларк была заточена в одиночную камеру довольно скоро, так что я почти ее видела. Не знаю, помилуют ли ее, - она врала, вспоминая о серьезности ее матери, когда она говорила о миссии на Земле. - Я не уверена, когда ей исполняется восемнадцать, мой случай был пересмотрен накануне моего дня рождения.