Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 2

Контакт с Землей позволял нам нажать на Луну двойным рычагом, состоявшим из нашего собственного прямого луча ПК-энергии и отраженного луча, исходившего от Земли.

Целью этого эксперимента не было «поразить» Луну тем или иным способом, но лишь оценить степень нашей зависимости от нее, подобно тому, как игрок в крикет взвешивает мяч на ладони. Я бы сказал, что использование ПК-энергии не более сенсационно, чем обыкновенное прикосновение к чему бы то ни было. Единственное отличие в том, что спектр возможностей «ПК-прикосновения» гораздо обширнее. В данном случае, сфокусировав отраженный луч с Земли, мы могли на деле испробовать сопротивление Луны. И означало это на данном этапе следующее: просто-напросто увеличивать мощность и ждать, что будет. Все, что мы с Райхом и Флейшманом могли сделать, так это постараться, чтобы вибрация не разнесла наш корабль. По нарастающим колебаниям мы чувствовали, как усиливается мощность потока. Не выдержав, я приказал остановиться — слишком рискованно было продолжать дальше.

Я поинтересовался у Холкрофта, откуда идет сопротивление.

— Мне кажется, мы натолкнулись на ответную реакцию. Сдавить Луну несложно, но непонятно, какую силу она может отразить. Лучше продолжить этот эксперимент с Земли.

Я понимал его: ПК-луч позволяет изменить форму Луны, но это еще не значит, что таким образом Луну можно сдвинуть с орбиты.

Все порядком устали, и многие решили до приземления поспать часок.

В девять утра были запущены ракеты торможения, скорость упала до тысячи миль в час. В девять семнадцать мы вошли в земную атмосферу и прекратили подачу энергии. Теперь нас вел только контрольный луч Мэйси. Когда мы приземлились, было без нескольких минут десять.

Казалось, мы отсутствовали целое тысячелетне. Наша внутренняя сущность изменилась настолько, что и Земля выглядела другой. Теперь все на планете казалось бесконечно прекраснее, чем мы представляли. Когда мы были на Луне, ее искажающее влияние было слишком велико, чтобы мы могли заметить и оценить эту перемену.

Однако те, кто пришел нас приветствовать, казались чужаками и выглядели отталкивающе, чуть получше обезьян. Боже мой, неужели эти идиоты могли жить в бесконечно прекрасном мире и оставаться при этом слепыми недоумками? Мы были вынуждены вновь и вновь напоминать себе, что людская слепота — это всего лишь определенный этап в эволюционном процессе.

Инстинктивно мы все тщательно скрывали перемены, которые с нами произошли, от любопытных взглядов земных собратьев, изо всех сил стараясь быть как все. При этом нам было стыдно, как счастливчику, оказавшемуся среди безнадежных неудачников.

Майей выглядел ужасно усталым и больным:

— Ну как, сэр, вас можно поздравить с удачен?

— Думаю, да! — ответил я.

Он тут же посветлел лицом. Я понял, что могу благотворно влиять на него. Даже если эти существа немногим лучше полных кретинов, они все же наши братья. Взяв его за руку, я передал ему часть бурлившей во мне энергии. Какое удовольствие было наблюдать за мгновенными переменами: плечи его распрямились, даже морщины на лице разгладились, и весь он засветился оптимизмом.

— Ну, рассказывайте, что тут произошло после нашего отъезда, — попросил я.

А дела обстояли очень серьезно. Безжалостный Гвамбе, не теряя времени, оккупировал Иорданию, Сирию, Турцию и Болгарию. Любое сопротивление подавлялось его многотысячной армией. Он превратил в грозное оружие аккумулятор космических лучей, над которым работали ученые Европы и Африки, добавив к нему вольфрамовый отражатель. И с этого момента сопротивление прекратилось. За час до нашей посадки сдалась Италия, предложив Гвамбе беспрепятственный проход его войск по своей территории. Немецкие войска скапливались вдоль границ Штирии и Югославии, но главная битва пока не состоялась. Немцы грозили водородной бомбой, если Гвамбе запустит свой аккумулятор космических лучей, и это означало, что начинается затяжной период войны с обычным вооружением. Американская система ПВО не смогла задержать четырнадцать ракет повышенной мощности — одна из них вызвала пожар в Лос-Анджелесе, бушевавший всю прошлую неделю. Американцы не могли нанести ответный ракетный удар, поскольку войска Гвамбе рассредоточились на огромной территории, но вчера президент объявил, что за каждый залп по Штатам в Африке будет разрушено по одному городу.

Но в целом все понимали — в этой войне на победу надежды нет ни у кого. Любой ответный удар вел только к взаимоуничтожению. Все считали Гвамбе маньяком-убийцей, который наводил страх и на свой народ, и на весь остальной мир.