Иннокентий Сергеев - Марта, Игра в куклы

А ты знаешь, он прав - его девушка, или его жена, уж не знаю, и правда, очень, очень хороша. У неё огромные глаза, большой чувственный рот и мягкие губы,- когда она говорит, невозможно оторвать от них взгляд. У неё характерная манера закладывать сигарету в уголок рта и, затягиваясь, чуть прищуриваться. Черты лица её при желании можно было бы назвать не вполне правильными, хотя сама мысль об этом кажется странной - настолько она сексуальна. Проще всего было бы назвать её просто красавицей, не вдаваясь в подробности и не мучая себя попытками разгадать секрет её красоты. Цвет её глаз зелёный, а цвет волос... Даже не поймёшь - она мелировала волосы,от природы, должно быть, тёмные или, может быть, рыжие,- знаешь, сделала себе такие светлые пряди... Нет, я не сравниваю её с тобой. Порой она бывает неумна, но делает это сознательно. Зачем? Может быть, чтобы меньше страдать. Или больше любить? И зачем он пытается сделать её умнее, если она не хочет этого... Ты что-нибудь понимаешь в этом, Марта? И конечно, она совсем другая... В тот вечер, глядя на них, я вспомнил, как прилетела ко мне ты, и я приехал в аэропорт. Помнишь? А потом мы ехали в город, и я внёс тебя на руках в мой дом, и сел подле твоих ног, а ты была в кресле, и я сказал: "Здравствуй, Марта!" А потом зажёг свечи и хотел сходить за шампанским, но передумал и откупорил бутылку вина, припасённую на Рождество,- потом, к Рождеству, я купил ещё,- и вот, ты была со мной, а когда-то я почти уже перестал верить в то, что такое возможно. Мне казалось невероятным, что я вижу тебя воочию, могу дотронуться до тебя, и я жив, моё сердце бьётся, я жив! Ты была неодета, в одном кружевном белье, и мне не терпелось лечь с тобой в постель, но я сдерживал нетерпение. А потом мы легли в постель. И мы не спали и встретили утро в постели, а была зима, и рассвело поздно. Я вставал, варил кофе, и возвращался к тебе, а ты ждала меня. Потом у меня не завелась машина, и мне пришлось везти её в сервис. Я пошёл на работу пешком и думал о тебе, я думал только о тебе. Моросил дождь, я шёл по улицам города и знал, что ты дома, ты ждёшь, когда я вернусь. Я шёл и думал о том, как сегодня вечером я вернусь к тебе, и ты ждёшь меня, и мы снова будем вместе всю ночь. И я смеялся, а люди, наверное, думали, глядя на меня: "Вот идёт шизофреник". Ведь они ничего не знали.

Никто не знает о нас ничего, прежде чем свершится судьба, и даже тогда... И что мы сами знаем об этом? Вот мы летим с тобой в машине по ночному шоссе, туда, где теряется свет фар, и я давлю сильнее на газ, и машина летит всё быстрее, словно бы падая в пустоту, и... остаётся на месте. Но нет, вот поворот, ещё один, и ещё... Где мы? Есть только ты и я, и эта машина, что летит, словно бы падая в пустоту... Ты смотришь вперёд, и в глазах твоих мелькают деревья, освещённые фарами, и мы летим по бесконечной колоннаде дворца ночи...

Я и не думал никогда, что умею шить платья. Всё началось в апреле этого года, в Данциге (или Гданьске, как кому больше нравится). Мне нужно было съездить туда по делам, и я предложил Славе с Ниной составить мне компанию. Мы погуляли по городу, потом посидели в кафе на набережной и расстались, договорившись, где встретимся, чтобы ехать домой. Управившись с делами быстрее, чем ожидал, я решил пройтись по магазинам и даже присмотрел кое-что, но при этом заметил, что у поляков есть очень неплохие модели и великолепные идеи фасонов, а ткани, как правило, неважные, да просто плохие - видно, что всё сделано как можно дешевле. Даже жалко. Или я просто ходил не по тем магазинам? Я подумал, как здорово всё это можно было бы сделать, если взять хорошую ткань. Потом, уже по возвращению домой, я снова вспомнил эти фасоны и, взяв фломастеры, набросал их по памяти,- когда-то я неплохо рисовал. И я подумал, а почему бы не попробовать сделать выкройки. Конечно, не сразу всё пошло гладко, и порой от бессилия хотелось выть волком. Оказалось, что нужно учитывать очень многое, о чём я и понятия не имел, ведь каждая ткань имеет свой характер. Впрочем, об этом можно долго говорить. Я и сегодня ещё чувствую себя учеником, хотя кое-что у меня уже получается, и я не думаю, что это случайные удачи. Вот только времени не хватает. Я уже давно не высыпаюсь, я почти перестал читать книги, телевизор уже забыл, когда включал, а всё равно беда. Поначалу ко всему этому не относишься серьёзно, но когда посреди дня начинаешь вдруг клевать носом, или, того хуже, когда за рулём начинают слипаться глаза - это уже становится проблемой. А начнёшь отсыпаться, будет ещё хуже - мало того что потеряешь уйму времени, так ещё и разленишься. Надо быть собраннее, я понимаю, может быть, совсем отказаться от водки, но пока не получается. Слава обижается на меня, когда, ссылаясь на разные причины, я отказываюсь от его приглашений, но что я могу поделать! Наверное, он думает, что я избегаю его, а ведь это неправда. Иногда очень трудно бывает объяснить другому человеку, почему ты не можешь быть с ним любезен так, как он того ждёт от тебя. Вот и сегодня я снова отказался от его приглашения. И он снова обиделся.