Валерий Генкин - Сшит колпак

Два последующих спасательных отряда готовились с крайней тщательностью. Разведка роботами. Страховка со спутников. Результат был столь же трагичен: спасатели вышли из зоны наблюдения и исчезли. Восстановить связь не удалось.

Благоразумие требовало остановиться, прекратить всякие попытки проникнуть на проклятую планету. Кое-кто высказывался за возрождение насильственных запретов, бытовавших во времена, когда на Земле существовали так называемые государства — общественные образования, навязывающие свою волю каждому человеку. «Конечно, — оговаривались сторонники возврата к древним традициям, — стеснение свободы личности весьма прискорбно, но в данном случае речь идет о сохранении самого святого — человеческих жизней…» Впрочем, отголоски архаичного сознания оказались слишком слабыми. Право человека распоряжаться своей жизнью осталось незыблемым. И новые сотни добровольцев объединялись в группы и готовились к десанту.

В разгар этих событий и родилась теория, или, точнее, гипотеза Калины-Цербаева. Поначалу она казалась абсурдной. Это и не удивительно: ведь для земного разума и происходящее на планете Гасси было нелепым. Мудрецы-планетологи и тренированные космодесантники, увешанные анализаторами, парализаторами и аннигиляторами, канули в неизвестность, в то время как участники пикника, легкомысленные юнцы, которые и угрозы-то никакой не заметили, вернулись домой невредимыми.

Валерий Калина, молодой ксенолог московской школы, и Чингиз Цербаев, крупный нейрохирург из Казани, предложили совершенно неожиданное толкование событий на планете Гасси. В основание их идеи легли многолетние наблюдения доктора Цербаева над пациентами, страдающими различными нарушениями лобных долей коры головного мозга. В практике префронтальной лоботомии Чингиз Цербаев сталкивался с весьма редкими видами поражения мозга, связанными с атрофией, повреждением или изоляцией части лобной доли. При этих заболеваниях у большинства пациентов наблюдались сходные симптомы в психической сфере: полное отсутствие чувства юмора в сочетании с повышенной агрессивностью и преувеличенным честолюбием. Как раз во время шумных дискуссий о планете Гасси в клинике Цербаева находились два пациента с удаленным участком лобной доли. Сохраняя довольно высокие профессиональные качества (один был математиком, другой — литературным критиком), они отличались злобным нравом и самоуверенностью и абсолютно не замечали молодой и веселой медицинской сестры, чьи остроумные шутки вызывали живой отклик других больных и персонала. Что если — предположили Калина и Цербаев — на планете Гасси существует некий аналог лоботомированного мозга, то есть форма разума, невосприимчивая к юмору и одновременно активно противодействующая любому осмысленному, целенаправленному, совершаемому разумным существом вторжению на его территорию. Методичные, но осторожные шаги группы Ю Ынбу могли насторожить систему защиты, вызвать ответные меры, и через сутки возникшее возмущение было подавлено. Последующие вторжения совершались активнее, энергичнее. Соответственно и реакция на них была стремительнее. В то же время хаотические действия Финк-Ноттла и его друзей вообще не воспринимались системой как разумные. Она их попросту не замечала. Опрос участников этой увеселительной прогулки показал: никакой планомерности маршрута, никакой логики поступков. Они купались, хохотали, объедались местными плодами, острили, напились наркотического сока какого-то растения и едва нашли свой корабль.

Калина и Цербаев предложили проверить свою модель, послав на планету Гасси… самого Гасси с той же компанией. Но ни один из них не выразил желания рискнуть жизнью. Тогда авторы гипотезы решили подготовить специальную группу людей, способных в максимальной степени копировать действия шутников из окружения Огастаса Финк-Ноттла и при этом противостоять возможному зондированию сознания чужим разумом. Реплику противников проекта — «пошлите свою хохотунью-медсестру, авось планета Гасси на нее не среагирует» — Калина и Цербаев оставили без внимания. Их выбор пал на трех друзей, известных победителей последней Одесско-Габровской юморины. Один из них, Дмитрий Родчин, отличался к тому же редким по силе биополем.

Начались тренировки…

Итак, Дмитрий размышлял. Что можно сделать до прилета Калины? Прежде всего попытаться создать мало-мальски пригодную гипотезу происшедшего. Он перебрал события дня. Все шло гладко. Чисто растительное любопытство с их стороны. Добротный идиотизм туристов. Полная беззаботность даже после крена ракеты. Что произошло, пока он спал? Если Борис и Евгений выходили из корабля…