Сара Кроссан - Побег в Секвойю

— Так нужно носить детей, — говорит он.

Мод единственная, кто не взяла ребенка, зато она принесла сухое молоко, ложки и чашки. Во время бега она хрипит. Внезапно меня переполняет какая-то особенная симпатия к старушке.

Бедром я открываю главную дверь, держа ребенка в петле на животе. Из темноты появляется Дориан.

— Предатель, — говорит Сайлас и кулаком ударяет его. Стало тихо, не считая глухого удара от падения Дориана на пол. Все без исключения учредители и дети зачарованно смотрят на происходящее.

— Прекрати, — шипит Зонг.

— Я только хотел вас предупредить, — хрипит Дориан. Он с трудом встает на ноги и опирается на Квинна.

— Они следуют за нами? — угадывает Абель.

— Я услышал переполох перед моей комнатой. Макс собрал всю милицию, но мне кажется, они не знают, что вы сюда добрались.

— Ты не пришел на обговоренное место встречи, — говорю я.

— Джуно не засыпала целую вечность, — говорит он. Не знаю, должна ли я принимать это за чистую монету, но сейчас он здесь.

— Мы сможем своевременно выбраться отсюда? — спрашивает Зонг всех вокруг.

Я смотрю на освобожденных учредителей. Они носят кислородные маски, что придает им пугающее сходство с армией зомби.

— Они будут ждать, что мы воспользуемся передними воротами, также как и все остальные, — говорит Абель. — О задней стене они даже не подумают.

И это наш сигнал.

Я иду последней, провожу всех учредителей к стене, отделяющей Секвойю от внешнего мира. Младенец на моих руках издает клокочущие звуки, запрокидывает голову и смотрит на звезды. К счастью, никто из детей не плачет.

Мы добираемся до стены и прижимаемся к ней. Шаг за шагом мы продвигаемся вперед, останавливаемся и пододвигаемся плотнее. Один за другим люди заползают в туннель. В конце концов, только я и Сайлас остаемся с этой стороны стены перед дырой. Он забирает у меня малышку и кладет ее животом в углубление. Чьи-то руки вытаскивают ее с другой стороны.

— Это ли не сумасшествие, то, что мы здесь устраиваем? — спрашиваю я Сайласа.

Его окаменевшее лицо говорит о многом, но до того как он успевает ответить, зажигаются прожекторы, и раздается гул сирены. Земля сотрясается от ног марширующей со всей мощью милиции. Сайлас толкает меня на колени, и я протискиваюсь под стеной наружу.

— Поторопись, — кричу я и ищу в небольшом углублении кислородный баллон Краба. Мой взгляд падает на ослабленные фигуры детей и учредителей, которых мы послали в эту глушь. Я непроизвольно спрашиваю себя о том, когда у нас закончится кислород, или когда нас поймают?

Спортзал заполнен новобранцами. Они худые, с кругами под глазами. Тем не менее, их минимум 50, и как бы ни были ослаблены их тела, они выглядят полными решимости.

— Еще круг, вперед! — кричит Джад в мегафон, и они начинают взбираться по канату, прыгать через коня для прыжков или бегать кругами по спортивным дорожкам.

Джад увидел, что я здесь и подошел ко мне.

— Не так уж и плохо, да?— говорит он. Он выглядит гордым, и на это у него есть причины. Я почти не верю своим глазам.

— И ты все это организовал за несколько дней? — спрашиваю я, когда один из второсортных проносится мимо нас. Проносится!

— Они сами себя организовали, — говорит он. — Видишь вон ту? — Его взгляд останавливается на девушке с косой, балансирующей на гимнастическом бревне.

— И что с ней? — спрашиваю я.

— Впервые держала оружие в руках и сразу же попала в яблочко. Я думал, у нее рука сорвалась, но она тут же еще три раза добавила.

Я смеюсь.

— Наверняка она уже давно у повстанцев, просто ей как-то удавалось не выделяться.

Джад кивает.

— Слышно что-нибудь новое о Квинне и его друзьях?

— К сожалению, ничего, — говорю я. Парень пробегает мимо нас и Джад хлопает в ладоши.

— Отличный результат!

— Когда они могут начинать?

— Надеюсь скоро, я не могу и дальше прятать повстанцев у меня в мастерской. Это только вопрос времени, до тех пор, как Ниам что-нибудь пронюхает.

Он вздыхает.

— Обычно первичная подготовка длится 6 месяцев. Мне пришлось все сделать в сжатые сроки, за 4 недели.

— Это все равно слишком долго.

— К чему спешка?

Я ничего не рассказывал Джаду о мятежниках в моей мастерской. Он бы с ума сошел, если бы узнал, что я пошел на такой риск. Я должен не допустить того, что он испугается и бросит нас. Но постепенно он должен понимать, что дело не терпит отлагательства. Он должен нести свою ответственность.