Станислав Лем - Путешествие одиннадцатое

Проведя ночь в унылых размышлениях, я наутро отравился в магазин в центре, за 30 ферклосов купил самый острый тесак, какой можно было достать, и, дождавшись наступления темноты, пробрался в огромный сад, окружавший дворец Калькулятора. Тут, укрывшись в кустах, я с помощью отвертки и клещей освободился от своего стального панциря и босиком, на цыпочках, бесшумно взобрался по водосточной трубе на второй этаж. Окно было открыто. По коридору, гулко дребезжа, прохаживался стражник. Когда он повернулся ко мне спиной, дойдя до конца коридора, я прыгнул внутрь, быстро подбежал к ближайшей двери и тихонько скользнул в нее — он меня даже не заметил.

Это был тот самый большой зал, где я слышал голос Калькулятора. Зал был погружен в темноту. Я раздвинул черную завесу и увидел огромную, вздымающуюся к потолку панель Калькулятора, усеянную светящимися, как глаза, экранами. Сбоку виднелась светлая щель. Какая-то неплотно притворенная дверь. На цыпочках я приблизился к ней и затаил дыхание.

Нутро Калькулятора похоже было на небольшой номер дешевой гостиницы. У стены стоял небольшой полуоткрытый несгораемый шкаф, из замка свисала связка ключей. За столиком, заваленным бумагами, сидел пожилой, сухонький человечек в сером одеянии, в оттопырившихся бухгалтерских нарукавниках и писал, страницу за страницей, заполняя печатные формуляры. На столике подле его локтя парил стакан чаю. На тарелочке лежало несколько ломтиков кекса.

Я вошел на цыпочках, закрывая за собою дверь. Она не скрипнула.

— Эй! — сказал я, поднимая тесак обеими руками. Человечек вздрогнул и взглянул на меня; отблеск стали в моих руках поверг его в неописуемый ужас. Лицо его исказилось, он упал на колени.

— Не-е-ет! — забормотал он. — Не-е-ет!

— Если крикнешь — помрешь зазря, — сказал я. — Кто ты?

— Ге… гептагониус Аргюссон, ваша милость.

— Никакая я тебе не милость. Называй меня "пан Тихий", понял?

— Так точно! Да! Да!

— Где Калькулятор?

— Па… пан…

— Никакого Калькулятора нет, да?!

— Так точно! Мне так приказали!

— Отлично! Кто приказал, разреши узнать?

Он дрожал всем телом. Умоляюще вскинул руки.

— Это может привести к несчастью, — застонал он. — Сжальтесь! Не вынуждайте меня, ваша ми… простите! пан Тихий! Я… я всего лишь служащий шестой группы снабжения…

— Ах, вот как! А Калькулятор? А роботы?

— Пан Тихий, пощадите! Все скажу! Это наш шеф. Это он все придумал. Нужны были кредиты — расширение деятельности, большая… э… оперативность… чтобы проверить наших людей… но самое главное кредиты…

— Так это было подделано? Все?

— Не знаю! Клянусь! С тех пор как я здесь, ничего не менялось, пан, не думайте, что это я тут правлю, сохрани бог! Я обязан заполнять личные дела. Шеф хотел узнать, не сдадут ли… наши люди перед лицом врага, в критической обстановке… готовы ли они на смерть.

— Почему же никто не вернулся на Землю?

— Потому… потому, что все предали, пан Тихий, до сих пор еще ни один не согласился пойти на смерть за дело Сли… тьфу, я хотел сказать — за наше дело, это я по привычке, поймите меня, я здесь уже одиннадцать лет сижу, мне через год на пенсию, у меня жена, ребенок, пан Тихий, умоляю…

— Заткнись! — гневно выкрикнул я. — Пенсия тебе снится, мерзавец, я тебе покажу пенсию!

Я замахнулся. У него глаза выкатились из орбит, он на коленях пополз к моим ногам.

Я приказал ему встать. Убедившись, что в несгораемом шкафу есть крохотное зарешеченное отверстие, я запер его в шкаф.

— И чтоб ни гугу! Не пробуй тут стучать и ломиться, каналья, не то ламигнатница!

Остальное было уже просто. Ночь выдалась не из легких: я листал бумаги, то были анкеты, рапорты, отчеты, на каждого жителя планеты заведено было личное дело. Под утро я постелил себе на столе сверхтайную корреспонденцию, потому что спать было не на чем. Проснувшись, включил микрофон и именем Калькулятора приказал, чтобы все население собралось на дворцовой площади. Каждый обязан был принести с собой клещи и отвертку. Когда все они расположились, подобно гигантским кованым шахматным фигурам, я отдал следующий приказ — откручивать друг другу головы в честь святого Электриция. Около одиннадцати часов начали появляться первые человеческие головы, возникло смятение и хаос, раздались крики- "Измена! Измена!" — но несколько минут спустя, когда последний стальной колпак с лязгом упал наземь, эти крики перешли в единый радостный рев. Тогда я появился в настоящем своем виде и предложил взяться под моим руководством за дело — я намеревался из местных материалов и сырья соорудить большой корабль. Но оказалось, что в подземельях дворца спрятано огромное количество космических ракет с полным запасом горючего, готовых к полету. Перед стартом я выпустил Аргюссона из сейфа, но не взял его на борт и никому не позволил. Я сказал, что уведомлю обо всем его шефа, причем выскажу ему, по возможности исчерпывающе, что я о нем думаю.