Дмитрий Медведев - Евротур. Бешенство

Друзья молча бухнулись на кровати и дружно засопели, и только мне все никак не спалось, и это при том, что место я себе выбрал самое удобное — на кровати пошире, у стены. Сначала я просто без толку вертелся на простыне, стараясь унять пустившиеся в пляс мысли, а потом уже погрузился в сладкое пограничное состояние, когда сон и явь сливаются в одно целое, как вдруг вернулся страх. Я сразу понял, что это тот самый леденящий душу ужас, что липкой дрожью пробежал по моему делу той самой ночью. Распахнул глаза, прислушался к молотящему сердцу, притих и попытался заглянуть в память. Увы, мне так и не удалось проследить, откуда пришел этот кошмар, он просто врывался в мои мысли, когда хотел, и уходил, не оставив никакой зацепки. Все, теперь уже точно не усну, надо бы пройтись, что ли.

Набросил куртку, сунул ноги в кроссовки и побрел по заросшей травой тропинке. Небо понемногу светлело, и все вокруг просыпалось. Переливистое чирикание ранних пташек сливалось с тихим шелестом деревьев, басовито жужжал толстый майский жук. Красота, одним словом. Тем и прекрасна весна, что можно вот так вот стоять и наблюдать, как начинающийся за изгородью лес оживает буквально на глазах, все смелее приветствуя восходящее солнце. Каждый раз, приезжая в это место, я старался встречать рассвет именно здесь, на окраине массива, за которой начиналась вполне себе дикая природа. Постоишь вот так, посмотришь на начало нового дня, а потом уже можно спать хоть до обеда, а то и до вечера, все равно выходной.

Вместе с небом светлели и мои мысли, нарождающееся солнце спугнуло своим золотым светом ночных призраков, которые до последнего на что-то надеялись, но были вынуждены нехотя отступить. Действие алкоголя начало постепенно сходить на нет, и ясность мышления возвращалась даже не смотря на недостаток сна. Так, значит, пора ложиться, в таком состоянии я способен моментально погрузиться в сон, который не превратится в сухое и дурно пахнущее утреннее похмелье.

Я еще немного побродил по окрестностям и вернулся в дом. Поглядел на блаженные лица товарищей, забрался под тонкое одеяло и моментально заснул, несмотря на звуковое сопровождение в виде оглушительного храпа.

Приехали мы на огород в пятницу восьмого мая, и, окончательно проснувшись только к вечеру субботы, столкнулись с весьма тривиальной проблемой — закончился алкоголь. Долго думали, кому идти в магазин, и в итоге решили тянуть жребий. Я знал, что обречен на поражение, и потому ничуть не удивился, когда идти выпало нам с Лехой. Оставив Семена и Ивана спорить о преимуществах советских танков перед немецкими, мы взяли опустевшие после вчерашней пьянки пакеты и отправились в путь.

— Ох уж эти диванные войска, — усмехнулся Леха. — Семен-то хоть ладно, Машка у него есть. Правда, она сейчас в Германии, вот и дурью мается. А вот Ваньке точно девка нужна, а то он скоро на своих танках и самолетах совсем свихнется. Каждый вечер ведь играют, иногда до утра.

— Слушай, ты ведь Ваньку дольше моего знаешь, — произнес я, задумчиво покусывая сорванную травинку. — У него хоть раз девушка была? А то сколько его помню, он тему дам как-то деликатно обходит, не интересуется совсем.

— Была. Два года встречались, влюбилась в какого-то москвича и отчалила. Сейчас у него в фирме работает и на Ленд-Ровере разъезжает. Такие дела.

— И что же, с тех пор ни с кем и никак? — удивился я.

— Неа. Да и как будто не слишком хочет. Говорит, разочаровался в девчонках. Дурак, нет?

Я пожал плечами, и разговор как-то увял, так что до магазина мы дошли молча, каждый в своих мыслях. Леха к тому же мучился похмельем, а я не мог нарадоваться тому, что моя голова была в полном порядке. С другой стороны, каждый из моих товарищей принял по меньшей мере вдвое больше моего, но за их плечами был внушительный опыт.

Главный и единственный магазин садоогородного массива «Металлург», в прошлом строительная бытовка, располагался у самого въезда, в десятке метров от ворот. Когда мы заходили внутрь, за нашими спинами темным пятном мелькнула машина и юзом выскочила на дорогу, крепко ударив одну из воротных створок. Я не успел разглядеть автомобиль — он уже исчез в клубах коричневой пыли. Зато я прекрасно видел, что на одной из створок осталась приличная вмятина. Да уж, торопился человек.

— Ну, дает, — прокомментировал Леха. — Жена рожает, что ли.

Я даже не знал, что сказать. Гонщиков в этих краях вроде не водилось, да и кто будет гнать по такой дороге, рискуя остаться без подвески. В голове что-то щелкнуло. Эта машина, невесть откуда взявшаяся здесь в такой день и в такое время, это странное поведение водителя… Словом, что-то здесь было нечисто. Глупо звучит, знаю, но на интуитивном уровне я же тогда не сомневался в том, что начало происходить нечто ужасное, хотя в тот момент все можно было списать на не вполне адекватного водителя.