Дмитрий Медведев - Евротур. Бешенство

— Так я и думал, — Хамза назидательно поднял палец. — Они превращаются в стайных хищников, достаточно умных для того, быстро ретироваться, если превосходство не на их стороне. И не дай Бог, если они созреют до пистолетов и автоматов.

— Если созреют, то с ними наверняка можно будет уже вести какие-то переговоры, — ответил Виктор. — Без капли разума стрелять не научишься, и даже этой самой капли хватит, чтобы начать общение.

— Хотел бы я в это верить…

Интернет стал практически бесполезным — даже государственные сайты уже обвалились. Работало лишь несколько других ресурсов и поисковых систем. Электричество в квартире Хамзы тоже отключилось, как и в супермаркете, где несколько дней просидела взаперти бедная Анжелика. У запасливого отставного военного был генератор, и автономная электроэнергия наличествовала — хоть без связи не останутся.

Виктор перешел на главную страницу поисковика и уставился на экран, не веря своим глазам.

— Хамза! Иди-ка сюда!

— Тише ты, — прошипел Хамза. — Анжелику разбудишь!

— Ты лучше посмотри на это!

Прямо под строкой поиска была ярко-красная надпись крупными буквами и сразу на нескольких языках, включая и русский.

– «Вниманию выживших», — вслух прочел Виктор и перешел по ссылке.

Послание людям было написано строгим черным шрифтом на безупречно белом фоне. Это был список лагерей для беженцев, которые охраняли военные. Несколько пунктов было вычеркнуто — один в Германии и два в Италии. Виктор поискал глазами Россию, но не обнаружил ее. Только США, Канада и Западная Европа. Была и Франция, один из лагерей был разбит на южном побережье.

— Хм, далековато, конечно, но за день доедем, — Хамза задумчиво почесал нос. — Самое интересное, что я сам там служил. Подождем, пока проснется Анжелика, и все обсудим. Иди пока тоже вздремни.

Виктор послушался совета и проснулся около полудня. На кухне уже хозяйничала Анжелика, выспавшаяся и довольная.

— Что хочешь на завтрак? — прощебетала она Виктору.

— А, да что угодно. А разве не подошло время обеда?

— Ну да, но никто ведь не завтракал — так что я готовлю завтрак. Ты чего грустный такой?

— Нет, я просто еще не проснулся до конца.

В такие моменты, когда в голое шумным роем вились мысли, Виктора страшно раздражали расспросы. Чтобы ненароком не нахамить Анжелике, которая ничего плохого не сделала, он ушел в свободную комнату. Взгляд упал на сотовый. Точно, надо ж позвонить родителям!

Домашний телефон не отвечал. Виктор три раза попробовал, но монотонные гудки так и остались единственным звуком, доносящимся из трубки. Стараясь не дать отчаянию овладеть собой, он набрал номер мобильного своего отца. Телефон у Сергея Юрьевича был простой, без наворотов, и аккумулятор мог держаться без подзарядки хоть целую неделю.

— Алло!

— Папа! Как вы?

— Витя, как хорошо, что ты позвонил, — обрадовался отец. — Говорят, что связь вот-вот исчезнет. У нас все хорошо, а у тебя?

— А почему домашний телефон не отвечает? — проигнорировал встречный вопрос Виктор.

— Так мы и не дома, нас вчера эвакуировали!

— Да? Кто? Куда?

— Под Могилев, здесь организовали лагерь для беженцев, уже три тысячи человек привезли. Сейчас вот ездят по городам и деревням, ищут выживших.

— Уф, слава Богу, — Виктор с облегчением провел рукой по волосам. — Еды-воды хватает? Что там с электроэнергией?

— Всего в достатке, — уверенно отвечал отец. — Говорят, что даже если десять тысяч беженцев наберется, то два месяца точно проживем. А потом планируется освобождение городов, постепенное. Да и, говорят, что большая часть этих дикарей к тому времени вымрет. Ты-то как?

— Я тоже в порядке. Пока в Париже, нашел еще двух выживших, запаслись продуктами и теперь думаем, что делать. В Интернете висит список натовских лагерей, думаем куда-то туда выдвигаться. Но я сейчас, если честно, передумал. Наверное, к вам поеду.

— Вить, тут мама твоя мне сейчас руку вместе с телефоном оторвет. Передаю трубку.

— Сынок, Витенька, наконец-то ты позвонил!

— И я рад тебя слышать, мам, — от звука родного голоса в сердце кольнуло. — Вы под Могилевом, говоришь?

— Да, под Могилевом, рядом с Дашковкой. А ты что думаешь делать? Ты в безопасности?

— Сейчас да, я не один, нас уже трое. Что думаю делать? Тут и думать нечего, я еду к вам.

— Из Парижа?!

— Ну да. Возьму машину — они тут все сейчас бесхозные — и к вам.

— Витя, не надо, — взмолилась мама. — Ты ж один не доедешь! Говорят ведь, что везде эта эпидемия, все стали ненормальными, а выживших единицы и они прячутся, от голода помирать скоро начнут!