Михаил Шаламов - Ночь любви

- Может, освободить его? - спросил я, потея.-А то больно тяжелый шпион!

Но Вова отказался: - Если бы ты знал, на что способен этот субъект, ты бы за него не просил. Удивительно беспринципный тип, хоть и дворянской крови.

Странно, но я никак не мог почувствовать сродства душ с этим открытым и, по всей видимости, хорошим парнем. Ну, прямо., как с "афганцем" Николаем. Что же я, дефектный какой, что ли?.. Невольно подумалось о том, что если бы я не увлекся так фантастикой, то, наверное, давно бы уже спятил. А мое удивительное сегодняшнее спокойствие в самых убийственных ситуациях объяснялось скорее всего защитной реакцией организма.

Боже, как мне хотелось, чтобы все это быстрее кончи.лось! Мы вернулись на кухню, еле-еле разместившись там вчетвером. Я предложил гостям еще по чашечке.

- Послушайте, а для чего вы мне все это рассказываете? Не проще ли было меня скрутить и тоже за телевизор засунуть?

Вова улыбнулся:

- Стари-ик... Мы же с тобой люди одной великой страны и я вполне мог бы быть твоим внуком, если бы ты, по нашим сведениям, не умер бездетным. Так что же мне от тебя таиться?

- Ив котором это году я умер?

- Прости, старик, запамятовал! - Вова заразительно захохотал, и мне вдруг захотелось порвать ему веселую его пасть. Но я сдержался.

- Ну, если нет секретов, то обрисуйте мне поподробнее мир, который мы для вас построили. Ведь нет же у вас секретов!

- Лучше не проси, Миша,- вдруг сказала Людочка,- вот это как раз запрещенные сведения. Без визы главлита они разглашению не подлежат. Но вы правы в одном: мы живем именно в том мире, который вы для нас построили! Оглянись вокруг и попробуй представить, что это за мир и почему для нас так важно сотрудничество с народом сарафангов. Мы сможем .оказать им военную помощь, а они нам - экономическую. Сам понимаешь...

Меня аж передернуло:

- И вы... вы будете за них воевать?

- Ну, так уж сразу и воевать? - Вова повернулся к Мехвандрату.- Мы поможем нашим друзьям мирным путем урегулировать конфликт с противником. Посреднический кооператив "Земля", если перевести на понятия твоего времени.

- А не кажется вам, дорогие потомки, что вы кладете палец между молотом и наковальней? Не проще ли мирно сотрудничать с параллельными мирами собственной планеты, не ввязываясь в чужие драки?! Вот мы только-только развязались с афганской проблемой - почувствовали на своей шкуре, чего это нам стоило. И вы туда же! Пусть хоть трижды дружественным будет мир сарафангов, но я прокляну его, если за какие-то экономические блага там будет литься кровь наших ребят!

- А вот это крайне не дипломатический ход! - быстро сказал Вова.Слава Богу, что далеко не все мыслят, как ты, старик! Друзьям нужно помогать, и мы будем им помогать, несмотря на происки врагов и заблуждающихся. Вот так-то, товарищ Никитин!

Я смотрел на него и как никогда ясно понимал ту простую истину, что семена завтрашнего мира прорастают в наземе сегодняшнего дня. Я легко мог представить в эту минуту вместо лица потомка Вовы любое другое лицо из сотни лиц, виденных мною по телевизору. Даже лицо полковника Алябьева хорошо вставало на это место. Как все-таки, оказывается, недалеко отстоит от нас 2071 год!

И, между делом, я понял, для чего Вова передо мной разоткровенничался: лишний повод произвести впечатление своей убежденностью на инопланетного дипломата.

А так - наплевать ему на мое мнение и убеждения.

Дерьмо он, этот Вова!

А Вова уже поглядывал на машинку, заменявшую ему часы.

- Близится оптимальный момент для перехода,- сказал он сарафангу.Приготовьтесь, товарищи!

"Ну вот, как припекло, так сразу и в кусты!" - подумал я. А Вова вышел из кухни и, удобно примостив на широком плече полковника Секретного департамента, прислонился к косяку. Люда и Мехвандрат встали рядышком: она - с виноватой улыбкой, он - с непроницаемым лицом. Значит, не понравилось кузнечику, что я им наговорил! Я сбегал к холодильнику и подарил Людочке кус кооперативной колбасы.

- Это лично вам, для коллекции!

Она молча кивнула и вдруг поцеловала меня в щеку: - Прощай!

- Можешь написать про это фантастический рассказ! - с ехидцей в голосе произнес Вова.- В знак протеста. Кстати, будь спок, репрессий против тебя не будет! Я поставлю перед Комитетом вопрос об объявлении трех ближайших десятилетий зоной, запретной для хронопутешествий. Можешь доживать спокойно - мою просьбу удовлетворят.

- Слушай, старик,- сказал я,- ты в каком звании?

- Звания отменены,- улыбнулся Вова.- Но, пожалуй, полковник. Ну, прощай, старик, извини, если что...