Михаил Шаламов - Серая хризантема

Дорога плавно погрузилась в рощу. Теперь по обочинам высился гибкий бамбук вперемежку с молодыми криптомериями. Над головой Оиси с шумом пролетела пестрая птица и скрылась в зарослях. Крисито, остановившись, проводил ее взглядом и хотел уже двинуться дальше, но ухо его уловило приглушенный человеческий крик. Кричали впереди и чуть справа от дороги. Придерживая локтем колчан со стрелами, самурай бросился на голос.

Продравшись сквозь бамбуковую чащу, Крисито оказался на большой поляне, покрытой блеклым весенним снегом. Из-под серой ледяной крупы местами торчали метелки мокрой жухлой травы.

На другом конце поляны двое неизвестных, затянутых с ног до головы в ярко-алую лакированную кожу, боролись с пожилым самураем в разорванном кимоно. Заломив руки, они тащили его в заросли. Старик кричал и упирался. "Зачем они его тащат? Ведь расправиться с путником удобнее на поляне..." почему-то подумал Крисито, а сам уже стягивал с плеча лук. Потом началось ужасное.

Из зарослей навстречу разбойникам выползло огромное, величиной с пагоду, членистое тело гигантской сколопендры. Медно-красные бока ее лоснились, а огромные бессмысленные глаза тускло мерцали под лучами солнца.

Пленник, увидев чудовище, снова вскрикнул и забился в крепких руках злых разбойников. А те продолжали тащить его навстречу ужасным серповидным челюстям.

Медлить было нельзя. Оиси вогнал меч по гарду в сугроб и, наложив на тетиву длинную черную стрелу, прицелился в обтянутую красным спину.

Тетива зазвенела, и стрела с глухим стуком впилась в левую лопатку разбойника. Тот выпустил жертву и ничком рухнул на истоптанный снег. Второй оглянулся, склонился над упавшим, но тот что-то прохрипел на незнакомом Оиси языке и махнул рукой в сторону зарослей. Второй разбойник медленно, словно нехотя, побрел к зарослям, все оборачиваясь. Но, увидев, что на тетиву легла еще одна стрела, ускорил шаги и растворился в кустах.

Стрела ударила чудовище в глаз, но не воткнулась, а лишь скользнула по его гладкой поверхности и расщепила ствол чахлой криптомерии. "Раз уж даже глаза неуязвимы, - стрелять бесполезно!" - решил Крисито и, выдернув из сугроба меч, начал наступать на монстра, а тот, как ни странно, не двинулся навстречу, а, роя наст тысячами коротких ножек, начал задом втискиваться в заросли.

Когда за чудовищем сомкнулись тростники, Оиси обернулся к пожилому самураю. Тот стоял на подгибающихся ногах и вполголоса молился. Другой, алый разбойник, со стрелой в спине, лежал в нескольких шагах поодаль.

Крисито дождался конца молитвы и, подойдя к Самураю, спросил:

- Как ваше имя, сэнсэй? Из какого вы рода?

- Кэндзобуро Харикава! - хрипло ответил тот, опускаясь на снег. Оиси встал над ним и заглянул в глаза. Ему хотелось понять, почему этот человек, в почтенном уже возрасте, решился на преступление. Вот он сидит, враг... Оиси скользнул взглядом по изможденному серому лицу, покрытому редкой седой щетиной, по драной одежде, прислушался, с каким хрипом он дышит, как он кашляет, пытаясь охладить лицо мокрым колючим снегом. А в глазах только бесконечная усталость и мука. "Почему он добровольно выбрал долю бездомного изгнанника?" В молодом человеке шевельнулась жалость. Но Крисито сумел преодолеть ее.

- Сэнсэй, когда вы отдохнете, я буду вынужден вызвать вас на поединок. Меня зовут Оиси Крисито из клана Тесю.

Харикава молча кивнул и прилег на снег, чтобы скопить силы.

Крисито отошел в сторону. Он знал, что не будет торопить старика. Никто не сможет упрекнуть Оиси, будто он убил обессилевшего человека. Он подошел к поверженному разбойнику, отломил у самой раны древко стрелы и перевернул его на спину. Тот тихо застонал.

Хотя разбойник и был одет очень странно, он, несомненно, был японцем, молодым и красивым.

Оиси сходил к своим вещам, вынул из дорожного бэнто [коробка для провизии] кувшинчик с черной китайской водкой и влил обжигающую жидкость в рот раненого. Тот мучительно заперхал и открыл глаза.

- Открой сумку у меня на поясе и дай мне порошок... - пробормотал он костенеющим языком, - ...скорее!

Самурай открыл маленькую, красную, как и вся остальная одежда незнакомца, сумочку; вынул оттуда прозрачный, величиной с лесной орех, шарик, внутри которого пересыпался розовый порошок. Алый сунул шарик за щеку и затих.

"Отходит!" - подумал Крисито, помолился за душу грешника и сел точить меч для поединка.

Когда он закончил. Алый уже не лежал, а сидел, привалившись здоровой лопаткой к трухлявому пню. Оиси удивился. Как он с такой раной мог еще ползти? А тот жестом подозвал Крисито и сказал прерывистым хриплым шепотом: