Шалимов Александр
Дар Ветер среди нас (послесловие)
А.Шалимов
Дар Ветер среди нас.
(послесловие)
В нём было что-то от Дар Ветра - его любимого героя. В.И. Дмитревский - ленинградский писатель и критик - заметил это при первой их встрече. Ефремов немного смутился, но возражать не стал. Даже объявил потом жене:
- Вот видишь, и Владимир Иванович тоже говорит, что похож...
Речь об этом, видимо, заходила и раньше, ещё до их знакомства. В.И. Дмитревский в дальнейшем стал не только биографом и исследователем творчества Ивана Антоновича Ефремова, но и его близким другом. Вспоминая их встречи и беседы, Дмитревский не однажды возвращался к поразившему его сходству... Разумеется, главное заключалось не в совпадении внешнего облика писателя и его героя. Сходство было более глубоким - в отношении к жизни и к труду, к людям...
Детальное изучение богатейшего наследства, которое Ефремов оставил человечеству, ещё впереди. Оно не только в его книгах научной фантастики, которыми он охватил исполинский отрезок истории земной цивилизации протяжённостью в шесть-семь тысячелетий, не только в научных монографиях, раздвинувших границы одной из старейших геологических наук - палеонтологии; оно в тысячах его писем, в которых он никогда не скупился писать о том, что знал, в чём был убеждён, к чему призывал; оно в сотнях статей, интервью, ответов на множество вопросов, с которыми к нему так часто обращались. Оно в беглых записях тех, кто работал, встречался, говорил с ним.
"Через горы времени" назвали Е.Брандис и В.Дмитревский свою книгу о нём. Она появилась в 1963 году, когда писатель-фантаст и большой учёный Иван Антонович Ефремов находился в расцвете творческих сил. Временные границы его миров уже были очерчены фантастическими путешествиями Баурджеда и Пандиона к окраинам Ойкумены - обитаемых земель наших предков три тысячелетия назад и великолепными деяниями землян эпохи Великого кольца Разума, которые через три тысячи лет после нас отодвинули пределы Ойкумены к дальним галактикам. Но ещё не было завершено "Лезвие бритвы", ещё не родились "звездолёты прямого луча", позволившие потомкам героев "Туманности Андромеды" покорить пространство и время, не была задумана "Таис Афинская", ставшая лебединой песней великого фантаста.
Говорят, что писателя создаёт его биография. По отношению к писателям-фантастам это, по-видимому, справедливо вдвойне. Опыт и знания не только трамплин научно-фантастических моделей, но необходимые условия ф е н о м е н а д о с т о в е р н о с т и, отсутствие которого лишает научно-фантастическое произведение права называться художественным произведением.
Ф е н о м е н д о с т о в е р н о с т и - это то, что заставляет читателя безоговорочно поверить в прочитанное, сколь бы фантастично оно ни было, понять и принять героев повествования, "прожить" вместе с некоторыми их совершенно невероятные жизни, а потом возвращаться к прочитанной книге снова и снова. Понятие ф е н о м е н а д о с т о в е с р н о с т и в равной степени приложимо и к героям, и к ситуациям, и к идеям художественного произведения, независимо от того, действуют ли в экстремальных условиях научно-фантастического сюжета супермены, обычные люди или трагические неудачники. В ф е н о м е н е д о с т о в е р н о с т и - одна из причин долгой читательской жизни фантастической книги.
Ефремов показал себя мастером ф е н о м е н а д о с т о в е р н о с т и, начиная с первых научно-фантастических рассказов, густо замешанных на реалиях полевой экспедиционной жизни, которую он так хорошо знал, и в то же время приподнятых над её повседневностью смелым полётом фантазии, убеждённостью учёного, эрудицией энциклопедиста, которому не было чуждо ни одно из русел общечеловеческой культуры. В этом, по-видимому, и одна из причин удивительной прозорливости многих научно-фантастических прогнозов Ефремова, подтверждённых либо подхваченных современной наукой, о чём говорилось уже не раз.
Достаточно вспомнить хотя бы одни из его ранних рассказов "Алмазная труба", в котором автор указал местонахождение ещё неоткрытых в то время на Сибирской платформе алмазоносных кимберлитовых жерл гораздо точнее, чем это сделано в научных статьях учёных-геологов, решавших "алмазную проблему" Сибири. Удивлять, впрочем, не приходится: Ефремов сам был прекрасным полевым исследователем, превосходно ориентировался в перспективах Сибирской платформы, похожей по геологическому строению на южную Африку, где коренные месторождения алмазов известны с середины прошлого века. А кроме того, ему самому доводилось работать в Сибири.
Читать дальше