Фрэнк Херберт - Создатели небес. Улей Хелльстрома

— А была бы от этого польза? Все защищают его, даже мать. Ты знаешь, что она сказала, когда помогала мне убирать тогда? «Твой отец очень больной человек, Рути». Она защищала его!

— Но учитывая, сколько времени она его знает, наверное…

— Она не имела в виду психическое расстройство. Доктор Френч полагает, что у него прогрессирующий склероз, однако отец не соглашается лечь в госпиталь на полное обследование. Она знает об этом, и именно это она и имела в виду. Только это!

— Рут… — Он несколько секунд размышлял над только что услышанными словами. — Рут, тяжелые заболевания подобного рода, например склероз Менкеберга, часто сопровождаются искажением личности. Разве ты не знала этого?

— Я… он не хотел обследоваться в госпитале или еще что-нибудь. Я поговорила с доктором Френчем… Уили. Он не мог вообще ничем помочь. Я предупредила мать о насилии и…

— Наверное, если бы она…

— Они были женаты уже двадцать семь лет. Я не могла убедить ее, что он действительно способен причинить ей вред.

— Но ведь он ударил тебя, бросил тебя на пол.

— Она сказала, что я спровоцировала его.

Воспоминания, воспоминания… Маленький грязный уголок кафе в госпитале. Сейчас он столь отчетливо представлял его в уме, как видит сейчас перед собой эту темную улицу, где Рут жила с Невом. Предупреждение относительно Джо Мерфи было вполне ясно выражено, однако мир еще не был готов понять и защитить себя от собственного безумия.

И снова он посмотрел на молчаливый дом, сверкающий огнями сквозь пелену дождя. И пока он смотрел, какая-то женщина в блестящем дождевике появилась между домом Рут и соседним, слева. На несколько секунд ему показалось, что это Рут, и он уже наполовину выбрался из машины, когда она оказалась в свете уличного фонаря, и он увидел, что это — пожилая женщина в плаще, накинутом поверх пижамы. На ней были комнатные туфли, которые шлепали по мокрой траве газона.

— Эй, там! — закричала она, махая Фурлоу.

Тот полностью вылез из машины. Холодные капли дождя били по волосам и лицу. Его охватили дурные предчувствия.

Подойдя к нему, женщина остановилась. Струйки дождя стекали по ее седым волосам.

— Наш телефон не работает, — сообщила она. — Мой муж побежал к Иннесам, чтобы позвонить от них, но я подумала, а что, если все телефоны не работают, вот и вышла…

— А почему вам понадобилось куда-то звонить? — Его удивил собственный хриплый голос.

— Мы живем по соседству… — Она показала рукой. — Из нашей кухни я могу видеть внутренний дворик Хадсонов. Увидев его, лежащего там, я побежала туда… он мертв…

— Рут… Миссис Хадсон?

— Нет, мистер Хадсон. Я видела, как она вошла в дом несколько раньше, но сейчас ее там нет. Нам нужно позвонить в полицию.

— Да — да, конечно. — Он направился к дому.

— Ее нет там, говорю вам. Я пробежалась по всему дому.

— Может быть… может быть, вы не заметили…

— Мистер, здесь произошел несчастный случай, возможно, она отправилась за помощью.

— Несчастный случай? — Он повернулся и посмотрел на женщину.

— Он рухнул прямо на одну из стеклянных дверей и, похоже, при падении перерезал себе артерию. Она, скорее всего, побежала за помощью.

— Но… я же был здесь и…

В этот момент из-за угла слева показалась патрульная полицейская машина с включенной мигалкой. Она остановилась возле машины Фурлоу. Потом из нее выбрались два офицера. Фурлоу узнал одного из них — Мейбека, Карла Мейбека, худощавого угловатого мужчину, костлявого и узколицего. Он прыжками понесся по газону к Фурлоу, а его товарищ направился к женщине.

— О… доктор Фурлоу! — удивленно поздоровался Мейбек. — Не узнал вас сразу. — Он остановился перед Фурлоу. — Тут что-то случилось. Нам позвонили и сообщили, что произошел несчастный случай. Карета «скорой помощи» уже в пути.

— Та женщина, — Фурлоу кивнул в ее сторону, — утверждает, что видела мертвого Нева Хадсона, он, похоже, упал на какое-то стекло. Может, она ошибается. Нельзя ли нам пройти в дом и…

— Немедленно, док.

Мейбек бегом направился к входной двери. Она оказалась запертой.

— Обойдите дом и зайдите с другого входа, — крикнула женщина сзади. — Дверь во внутренний дворик открыта.

Они сбежали с крыльца, свернули за угол, прорываясь сквозь мокрый кустарник. Фурлоу казалось, что он двигается в каком-то тумане. «Рут! О Господи, где же ты?» Он поскользнулся на влажном кирпичном покрытии дворика, едва не упал, но успел выставить правую руку, а потом уставился на окровавленное месиво, каким являлось тело Нева Хадсона.