Фрэнк Херберт - Создатели небес. Улей Хелльстрома

«Я нахожу, что у обследованного отсутствует внутренний стержень, позволяющий человеку контролировать свои чувства. Это в сочетании с таким опасным фактором, как мания преследования, свидетельством чего и явилась ложная пожарная тревога, следует рассматривать, как предупреждение о возможности новой, более ужасной трагедии — для подобного заключения общее психическое состояние этого человека содержит все элементы».

Официальный язык заключения и стандартные медицинские термины — Фурлоу понимал, как неадекватно передают они его беспокойство, поэтому дополнил его устным докладом:

«Этот человек опасен. Он определенно страдает паранойей в тяжелой форме и в любой момент может сорваться. Он способен на насилие».

Недоверие к его словам испугало его.

— Конечно, это всего лишь экспрессивная выходка. Джо Мерфи! Дьявольщина, он ведь здесь пользуется влиянием, Энди. Ну… может ты порекомендуешь что-нибудь, например психоанализ?

— Он ничего этого не хочет… и я сомневаюсь, что это пошло бы ему на пользу.

— Ладно, что ты хочешь от нас? Неужели ты ничего не можешь нам посоветовать?

— Может, нам удастся сводить его в церковь. Я позвоню отцу Жилю из Епископального прихода и узнаю…

— В церковь?

Фурлоу вспомнил, как разочарованно пожал он плечами и произнес:

— Я, наверное, могу показаться вам странным, предлагая это, но религия часто может помочь там, где психология уже бессильна.

Фурлоу вздохнул. Отец Жиль, конечно, не добился успеха.

«Проклятье! Что задерживает Рут в этом доме?»

Фурлоу потянулся к дверце машины, однако решил подождать еще несколько минут. В доме по-прежнему было тихо. Наверное, она сейчас укладывает вещи в чемоданы.

«Рут… Рут… Рут…»

Он вспомнил, что она с большим вниманием отнеслась к его заключению об отце, чем официальные власти. Но она имела некоторую подготовку в области психиатрии, и она уже некоторое время подозревала, что ее отец не совсем нормален. Фурлоу припомнил, что сразу же после консультации он заехал в госпиталь за Рут. Тогда она выглядела испуганной, погруженной в свои мысли, когда они сидели в почти пустом кафе. Они заказали по чашечке кофе и сели за угловой столик. Он припомнил запах подгоревшей еды, которым было заполнено это заведение, грязный пол, сделанный под мрамор пластиковый верх столика с пятнами засохшего кофе.

С громким стуком она поставила чашку на стол. Несколько секунд он сидел молча, понимая, что ей нужно прийти в себя после всего, что он ей рассказал.

Наконец она кивнула и произнесла:

— Я знала это… догадывалась.

— Рут, я сделаю все, что только в моих силах…

— Нет, — остановила она его и заправила выбившуюся прядь рыжих волос под шапочку. — Ему позволили позвонить мне из тюрьмы… как раз перед твоим приходом. Он был в ярости на тебя. Он не понял ничего из того, что ты ему говорил.

«Наверное, они передали ему мое заключение», — подумал Фурлоу.

— Ну, конечно, он в ярости. Теперь он знает, что ему не удастся выдавать себя за нормального человека, — заметил Фурлоу.

— Энди… ты уверен?

Она коснулась его руки. Он взял ее вспотевшую руку с некоторым смущением — этот жест нес в себе странное чувство интимности.

— Ты уверен, — вздохнула она. — Я видела, как все это начиналось. — Она снова вздохнула. — Я не рассказывала тебе о Рождестве.

— Рождестве?

— Канун Рождества. Мой… Я вернулась домой из госпиталя. Помнишь, у меня тогда было вечернее дежурство? Он расхаживал по комнате, разговаривая сам с собой… он говорил ужасные вещи о матери. Я слышала, что она наверху в своей комнате… плачет. Я… Мне кажется, я стала орать на него, называть лжецом.

Она дважды быстро вздохнула.

— Он… ударил меня, толкнул на рождественскую елку… я свалила ее… — Рут прикрыла глаза руками. — Он никогда раньше не бил меня… всегда говорил, что не верит в пользу тумаков, хотя его часто били в детстве.

— Почему ты не рассказала мне об этом? — спросил Фурлоу.

— Мы были… Я… я стыдилась… Я думала, что если… — Она пожала плечами. — Я пошла в госпиталь и встретилась с доктором Уили, однако он сказал… у женатых людей часто бывают конфликты…

— Очень похоже на него. А твоя мать что, не знала, что он бил тебя?

— Она слышала, как он, разъяренный, хлопнул изо всех сил дверью. Его не было всю ночь. И это в Рождественскую ночь! Она… слышала шум, спустилась и помогла мне навести порядок.

— Жаль, что я не знал этого, когда говорил с…