Евгений Шатько - Пришелец-73

"А ведь Дашка психанет", - подумал Тишкин, отведя глаза, и вслух проговорил:

- Прошу прощения, уважаемая, кто же вас довел до такого безобразия, что скрозь вас предметы видать?

- Это все Высший Мозговой Центр - скверные, заумные головастики! - гневно воскликнула женщина. - Они не дают нам рожать, нянчить детей и ходить по траве босиком!

- Вот дураки, - сказал Тишкин.

- Мы хотим танцевать, любить, стирать! - воскликнула женщина запальчиво.

- Ух ты, боевая! - похвалил Тишкин. - Как зовут-то?

- Эйлурия.

Тишкин крепко встряхнул ее руку.

- Эх, Луша, чем же вам помочь-то, бездетным рюмкам?

- Вы помогли уже тем, что прилетели! - пылко сказала женщина.

- Как же, летел, сильно старался, - пробормотал Тишкин и от смущения отпустил руку Эйлурии. - Дай, думаю, помогу бабочкам.

Эйлурия, оставленная Тишкиным, вдруг опять стала прозрачной и волнистой, будто чешское стекло.

- Видишь, как мы слабы без тебя! - печально прозвучал ее тающий голос. Когда твоя рука излучает в меня силу Земли, я живу, я есть.

- Хлопот с вами, - проговорил Тишкин. - Как я руку тебе оставлю? Мне без ее самому никак. Мне еще с вашими голубыми мужиками надо разобраться.

- Оставь мне что-нибудь земное, самое дорогое для тебя, - попросил голос.

Ефим полез в нагрудный карман пиджака, достал затертую фотографию на документы с уголком для печати. На фотографии была изображена Даша строго анфас. Волосы ее были туго расчесаны на прямой пробор, глаза смотрели ясно, в упор.

- Сгодится? - застенчиво спросил Тишкин, вкладывая фотокарточку в трепетную руку.

Эйлурия жадно всмотрелась в непреклонное лицо Даши и вдруг спросила глухим голосом:

- Ты любишь ее, Ефим?

- Ну, - сказал Тишкин и понурился.

Эйлурия покорно вздохнула и вдруг испуганно поднялась.

- Я слышу шаги Лура! - воскликнула она, и по ее лицу пробежала синяя тень тревоги. - Заклинаю, будь осторожен и хитер с ним, Фима! Он будет ловить тебя на формулах! Ты еще услышишь о бывших женщинах! На всякий случай запомни адрес моей подруги: Химический тупик, шестнадцать!

Только слабое свечение и замирающий плач флейты остались на месте этой странной женщины...

Часть шестая

Неожиданно в глубине зала открылась дверь, и к Ефиму приблизился голуболицый человек в черной мантии.

- Дорогой Глоус, - проговорил Лур, приветливо двигая синими бровями, - Я пришел к вам как простой бессмертный к простому бессмертному. Это я - Лур.

- А по батюшке? - спросил Тишкин значительно.

- Мы же из ионов. Нету батюшки-то. Химия, - мягко напомнил Лур и вздохнул. - Да, на ваш блистательный мозг сильно подействовало пребывание на Земле.

- Сильно, - согласился Тишкин и потрогал голову руками - Рассолу бы, Лувр Ионыч...

Лур покраснел, а вернее сказать - пофиолетовел, как баклажан.

- Наша сверхцивилизация пока не имеет, - сказал он стыдливо, - субстанции, именуемой рассолом. Но я сейчас же дам задание химическому тресту срочно отсинтезировать лично для вас требуемое количество! Будьте любезны сообщить исходную формулу. - Лур распахнул мантию, и на боку у него открылся пульт с двумя рядами кнопок. - Я держу пальцы на пульте синтетреста.

Тишкин вспомнил предостережение Эйлурии и просто сказал:

- Исходная формула - огурец.

Лур совсем растерялся, а Тишкин сказал:

- Ты, Лувр Ионыч, брось все свои кнопки. Пусть грядку засеют в затишке да на припеке, да поливают почаще рассаду...

- Но у нас нет почвы! - застонал Лур.

- А солнце-то хоть имеется?

- Только химическое. Впрочем, с приличным периодом обращения. Заменяем его каждые пятьсот лет.

- Ржавеет, что ли? - спросил Тишкин.

- Энтропируется, - грустно признался Лур.

- Ну, а природа - трава гам, жуки, овцы?

- Бабочки синтетические порхают, по заказу даем ветер, - скучно пояснил Лур. - Вентиляторами.

- Тогда вы в полной трубе, ребята, - сказал Тишкин.

Лур вздохнул:

- Где-то вы правы... Нет, вообще-то жить можно. Одно малость неудобно обязательное бессмертие. Чтобы помереть, требуется специальное разрешение ВМЦ. Получить его может существо с исключительными заслугами. Строгий лимит. Рюмянин, который после долгих хлопот и интриг в ВМЦ добивается разрешения сгинуть, получает единственный сохранившийся обломок древнего кирпича. Получишь кирпич - ударяй себя по темени.

Тишкин потрепал президента по плечу:

- Ты не горюй, Лувр Ионыч, кирпич я тебе схлопочу!

Лур низко опустил узкую синюю голову, плечи его задрожали:

- Между нами, Глоус, мне обрыдло наше синтетическое благополучие. Я счастлив, что мы с вами вдвоем успешно выпрямили довольно кривое пространство и ликвидировали Время. В тяжелой борьбе мы победили последних сторонников грубой теории пищеварения, но скучно, Ефим. Может, все здесь, на Рюме, сломать?