Анатолий Бурак - Рыба в воде [СИ]

— Я так понимаю, мы сейчас в точке расположения Приюта?

— А ещё говорят, что «у военных одна извилина, да и та прямая». — Не выдержал я. Не то, чтобы я сильно любил дерзить руководству, но всё же…

— Помолчи, умник. — Отозвалось это самое начальство. — А то в глаз дам.

Нет, всё же, работать под началом Виктора — это счастье. Немного встречал я на своём веку людей, достигших его положения и сумевших остаться обычными, не заболевшими спесью человеками. Внезапно вспомнив отца Алексия, я смахнул слезу. Э-эх, кабы знать… Тогда, три года назад я ведь уже освоил Коридор. Ну что мне, обалдую, стоило хоть на несколько мгновений взять его с собой в Дромос?

Но увы… Есть вещи, которые нам не подвластны. Много раз я порывался спросить о такой возможности у Гроссмейстера. И, боясь узнать правду, всякий раз откладывал. Ведь, вполне возможно, отец Алексий «заходил» в коридор. Ведь, как ни крути, а девяносто лет — довольно почтенный возраст. И побороть в армреслинге пусть находящегося не в лучшей форме, но всё же тридцатилетнего меня, не у каждого бы получилось. А, если так, то не моё это дело. Он прожил долгую и достойную жизнь. И ушёл тогда, когда захотел. Подобно Диогену Синопскму — древнегреческому философу-кинику. Если верить легенде тот, в возрасте около девяноста лет, лишил себя жизни, задержав дыхание. Согласитесь, не каждому это дано. И не всякий бы смог…

Лена «достала» Кени и четыре скутера. И небо нового мира, впервые увидело летающие машины, созданные разумом. Мы неслись над лесами, в которых то и дело сияли линзы озёр. Здесь тоже была осень, и в сторону юга тянулись косяки перелётных птиц. У них свои заботы. И нет птахам дела до людских амбиций. Преодолев за три-четыре дня несколько тысяч километров, они обустроятся на новом месте и продолжат существование. Как и тысячи, миллионы лет назад. Я легонько улыбнулся. Всё же, насколько мала значимость человека во вселенной. Ведь вот — Явное отсутствие «сапиенсов». И что? Жизнь продолжается. А природа, избавленная от «разумной деятельности» чувствует себя гораздо лучше.

Но, раз уж проклюнулся интеллект этот самый, не превращаться же нам обратно в обезьян.

Мы опустились в районе Чёрного моря и, зависнув над водой, стали ждать. Кени, «уйдя» в Дромос прямо в скутере «материализовалась» через пять минут. Гигантская баржа, шлёпнувшись в воду с высоты где-то в полметра, вызвала настоящий цунами. А Виктор, довольно угумкнув, устремился к посадочной площадке.

Мы побродили по островку и Генерал, снимая на цифровую видеокамеру, попутно делал комментарии. Всё же, это были своего рода «загородные усадьбы». Мы же собирались размесить здесь нечто вроде щтаба. А это требовало некоторой модернизации. Вот Виктор и надиктовывал, что, по его мнению, необходимо взять с собой, отправляясь на триста лет назад, в пока ещё единственный мир Агнов.

Не побывав там, я априори представлял его себе довольно неуютным и гадким. Просто отвратительным. Невообразимая теснотища, дома — уродливые коробки, шум, гам, вой сирен, дни и ночи суматоха, множество машин, выбрасывающих в атмосферу пресловутый СО. Гигантские заводы, полно дыма, копоти, огромных свалок, где жутко воняет, и непременно радиация.

Само собой, процветает преступность и вовсю жируют коррумпированные политики. Мелькнувшая мысль о берущих взятки чиновниках заставила вспомнить о предстоящем неприятном деле. Зная мою упёртость и некоторое м-м-м… чистоплюйство, господин Аббат заранее начал парить мне мозги, подготавливая к выполнению «ответственной миссии».

Собственно, речь шла о физическом устранении одного шибко ретивого дельца в том временном периоде, который после долгого обдумывания выбрали Гроссмейстер с Профессором. Как и всякому недоумку, мне в голову сразу втемяшилась мысль об убийстве. Но, пораскинув мозгами, всё же решил просто «забрать» его в Дромос и, погрузив в Анабиоз, подождать до «лучших времён».

Я, как и всякий нормальный, среднестатистический обыватель, не люблю политиков. Несмотря на все их красивые слова и заверения в том, что де пекутся они об общем благе, веры им у меня ни на грош. В нашем мире они, подобно балаганам фокусникам меняют убеждения с такой скоростью, что, порой, просто диву даёшся. Сегодня был ярым коммунистом, а завтра, в зависимости от коньюктуры — уже матёрый демократ. Или фашист. И эта частота, с которой многомудрые мужи ухитрялись трансформировать имидж, наглая беззастенчивость и хамелеонья приспособляемость вызывает лишь брезгливое презрение. Хотя, любой из них, считает меня и людей мне подобных простоватыми идиотами, не способными в своих убогих мечтах замахнуться на нечто великое и грандиозное. Ну и пусть. Если Большая Цель требует стать подобием проститутки — ну её к Аллаху.