Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

— А что это за система? — поинтересовался Торкильд.

Йоахим поморщился, огорченно нахмурился.

— В самом деле, вы ведь не думали, что я отвечу на такой вопрос, а?

— И верно, — щелкнул языком Петров.

После заката был дан банкет. Когда было выпито достаточно спиртного, началось такое веселье, точно на празднике Единения. Йоахиму было жаль отказываться от него, но он предпочел за лучшее заранее проглотить отрезвляющую таблетку и только разыгрывал выпившего. Его экипаж не притворялся, но капитан не беспокоился за них — недоверие к чужакам было у каждого в крови. А сам капитан тем временем отпустил не один-два весьма дразнящих намека и взглянул в глаза Торкильду. Рыбка клевала.

Когда он наконец проложил неверный курс в спальню, оказалось, что аркулан гостеприимно предоставил ему служанку.

Девочка занимала в гареме не очень высокое положение, но она знала кое-какие слухи, и подарки вытянули их из нее. Это, конечно, не доказывало, что Торкильд и Когама замышляют недоброе против аркулана, но для его целей этого было вполне достаточно.

На следующий день он долго прогуливался по замку, задавал вопросы, совпадавшие с мнимой целью его прилета, и совсем не удивился, когда раб передал ему записочку с просьбой зайти к Торкильду. Йоахим последовал за рабом сквозь дюжину коридоров по лестнице в одну из башен. Комната располагалась под самой крышей, окна были раскрыты навстречу холодному морозному воздуху и головокружительному виду внизу. Обстановка более чем строгая, комната больше походила на контору, чем на апартаменты вельможи. За столом сидел Торкильд, закутанный в меха, склонив свою бритую голову над какими-то бумагами.

— Садись, Странник, — отрывисто сказал он, не поднимая головы.

Йоахим пододвинул кресло, уселся, закинул ногу на ногу и вытащил трубку.

Наконец Торкильд оторвался от бумаг и поднял свое длинное худое лицо.

— Вы узнали то, за чем прилетели? — спросил барон.

— Ну, мне подсказали несколько полезных идей, — кивнул Йоахим.

— Давайте не будем ходить вокруг да около, — лицо Торкильда стало непроницаемым и неподвижным. — Эта комната защищена от шпионов. Мы можем говорить открыто. Что вы имели в виду вчера, когда сказали, что в Большом Кресте таятся очень интересные возможности? И когда сказали: «Жаль, что Хаджи Когама строит корабли для Суры, когда у него под носом лежит действительно лакомый кусочек?»

— Ну-у, — замялся Йоахим. — У меня не очень благородный ум. И в него иногда приходят низменные мысли. Например, если Хаджи Когама вовсе не продает свои корабли, а прячет их где-нибудь, пока не наберется достаточно сильный флот, чтобы потом взять власть в свои руки.

— Он не делает этого. Я знаю.

— Потому что вы собираетесь править Эруланом вдвоем?

— Мы не предаем друг друга, — голос Торкильда был ровным.

— Ну-у, я не говорил этого. Но ведь Его Величество может неправильно истолковать кое-какую определенную информацию. Например… — и Йоахим упомянул о подкупленном визире, о капитане дворцовой стражи, которому тоже кое-что посулили.

— Если ты будешь соваться в чужие дела, я могу и позабыть, что ты гость, — вспыхнул Торкильд.

— Если такое случится, то ты станешь первой жертвой. А если я не вернусь на борт, то «Странник» начнет бомбардировку.

Тут Йоахим примирительно улыбнулся.

— Давай не будем ссориться, Эд. Мы старые друзья, и я понимаю, что это не мое дело. Собственно, я даже хотел тебе кое-что подсказать…

— Что именно?

— Так, дворцовые сплетни. Может быть, они что-то значат, может быть, нет.

— Откуда же ты можешь узнать такие секреты, каких не знаю я?

— Я чужестранец. Женщины находят меня интересным — должно быть, на женской половине или где вы их держите чертовски скучно. Они знают, что завтра я исчезну, а сегодня я дарю красивые подарки. Почему бы им не поболтать со мной? И почему бы именно им не посплетничать?

Торкильд нервно теребил узкий гребень волос на стриженой голове. Йоахим как бы слышал его мысли. У вельможи нет никакой возможности пытками вырвать секреты у наложниц короля.

— И что же ты узнал? — не выдержал он наконец.

— Видишь ли… — Йоахим поглядел на потолок. — Я всегда думал, что ты мой друг, Эд. Вчера я подарил тебе несколько ценных вещиц.

Они спорили о цене сведений Йоахима, пока тот не выторговал изрядную долю стоимости вчерашних подарков наложнице. А затем выложил свою приманку-выдумку, хотя и основанную на вполне вероятных догадках.