Пол Андерсон - Война двух миров

Дэвид Арнфельд

Если он такой истинный землянин, то почему у него нет ненависти к марсианам?

Кристин Хоторн

У нее имелся свой собственный кодекс чести, но он не мешал ей подсматривать в замочную скважину.

Севни Реджелин дзу Корутан

Антенны на лбу выдавали в нем марсианина, но дела отмечали его как друга Земли.

Фред Геллерт

А не был ли он на самом деле двумя существами или просто искусным артистом-трансформатором?

Элис Хоторн

В возрасте трех лет она стала заложницей в необычайно важной войне.

Доктор Хансен

Онне кончил бы так плохо, если бы побольше заботился о своих больных и поменьше слушал новости по радио.

Закат отгорел удивительно быстро, ночь хлынула с Атлантики и затопила весь мир. В городе мерцало несколько фонарей, но большая часть огромного пространства лежала в темноте, и, может быть, поэтому звездное небо казалось таким ослепительно ярким. Прим-Интеллект, владыка Солнечной системы, открыл окно и стал рассматривать созвездия, вдыхая теплый воздух, струившийся с бескрайних бразильских просторов. «Какой прекрасный мир, — подумал он, — какая просторная и милая планета эта Земля — она достойна битвы, достойна того, чтобы обладать ею и не выпускать из объятий, как любимую женщину».

Он ничем не рисковал, выглядывая из окна. Его тайная обитель находилась так высоко над затемненным Сан-Паулу, что сюда не доходили звуки земной суеты. Выше, в океане безмолвия и одиночества царил лишь тихий и печальный ветер.

Когда освещение в комнате автоматически усилилось, он вздохнул и отвернулся от окна. Усталость горой навалилась на плечи.

Да, охота закончилась, и ее последний этап завершен — но так ли это? И что будет потом? Сколько еще предстоит сделать, во их осталось так мало, чтобы уследить за всем; даже он сам, избранный правитель своего народа, стал рабом собственной победы. Кто нанесет им следующий удар и как скоро? Узнают ли они когда-нибудь покой под мирными звездами?

Он сел за стол, пытаясь отогнать навязчивое смутное ощущение безысходности. «Переутомление, — раздраженно подумал владыка, — просто нервное напряжение, и не более того. Но в этот ужасный век для подобных вещей нет ни места, ни времени». Он придвинул к себе пачку документов и начал изучать донесения с Марса.

Звон колокольчиков, разорвавший величественную тишину заставил его вздрогнуть. Когда же, наконец, они дадут ему работать?

— Войдите, — произнес он. Селектор перенес его голос в приемную, и дверь открылась. Прим-Интеллект взглянул на вошедшего адъютанта.

— Что тебе надо? — спросил он. — Я занят. Адъютант замер; рука его взлетела вверх и вытянулась в салюте.

— Данные по делу Арнфельда, мой повелитель, — доложил он. — Совершенно новый материал, который мне только что передали.

— Так что же ты стоишь? Давай его сюда. Смерть и порча. Это дело оказалось самым сложным со времен Исхода.

Адъютант медленно приблизился и положил на стол небольшую тетрадь.

— Ее нашли, когда разбирали дом, мой повелитель. Очевидно, Арнфельд до самого конца не расставался с надеждой рассказать о нас своему народу. Он спрятал записи под настилом пола.

— Вполне достойно уважения, — сказал Прим-Интеллект. — Я могу лишь восхищаться этим человеком и его друзьями. Они показали себя храбрецами. И даже женщина, которая предала их в последний момент, сделала это далеко не из корыстных побуждений.

Он склонился над находкой, и холодный свет люминесцентных ламп отразился от его огромного, увенчанного гребнем черепа. Первые несколько страниц грязной и потрепанной школьной тетради пестрели детскими каракулями, столбикам арифметических примеров и примитивными небрежными рисунками. Далее начинались записи взрослого человека, заполнявшие оставшуюся часть тетради, — твердый мужской почерк, мелких и сжатых буквах которого угадывалась торопливость.

— Какое длинное послание, — удивился владыка. — Вероятно, Арнфельд потратил на него несколько дней.

— Но они провели в том доме довольно долгое время, не то ли, повелитель? — почтительно напомнил адъютант.

— Да, полагаю, так.

Бесцветные глаза владыки скользнули по первым строкам дневника:

Написано Дэвидом Марком Арнфельдом, гражданином Соединенных Штатов Америки, планета Земля, 21 августа 20 года. В данный момент я нахожусь в полном здравии и рассудке, а изучение моей служебной психиатрической карты покажет, что, вопреки заявлениям властей, меня не так-то просто свести с ума. Я хочу рассказать всю правду о деле, которое имеет отношение не только к моей расе, но и ко всем марсианам .