Яков Левант: Волшебные звуки банджо

— Зме-и, — по своей привычке повторил Карлос. — Зме-и… Пусть спит сеньорита Галя. Они уходят.

Виктор с сомнением оглянулся.

— Хорошо. Пусть спит.

Выхватив из костра пучок горящих сучьев, Виктор тщательно осмотрел стоянку.

— Надо перенести костер сюда.

— Да-да.

Они устроились на новом месте, в нескольких шагах от спящей. Правда, отсюда не было видно бухты, но сейчас это их тревожило мало: на берегу неплохие сторожа!

Костер освещал широкий круг. Змей не было больше заметно, и это на время успокоило Виктора. Пусть спит сеньорита Галя!

Внезапно Карлос схватил его за плечо.

— Слышишь?

Да, он слышал, отчетливо слышал какие-то неясные шорохи, какое-то клацание, сопение… Что-то происходит там, за дюной, отделяющей их от пляжа.

— Что это?

— Не знаю, — признался Карлос. Он был смущен, очень смущен. Ведь это его остров! — Не знаю. У нас, на Кубе, почти нет змей.

— Да, — кивнул Виктор. — Я читал.

Карлос приподнялся, взглянул через костер, затем осторожно взобрался на дюну.

— Они… кушают, — вернувшись, сообщил он.

— Кушают? — несмотря на серьезность положения, Виктор не мог удержаться от улыбки. Змеи кушают!

— Я не так сказал?

— Все правильно, Карлос. Просто, несколько необычное словосочетание.

— Они кушают яйца.

— Яйца черепах?

— Да, — Карлос задумался. — Видимо, на остров случайно попало несколько… серпьентос. Они размножились. Наверно, так?

— Наверно, так.

Но оба думали в это время о другом.

— Скажи-ка, Карлос, кто он, этот твой пейзано, что за человек?

— Рамос Кандидо? Сын нашего бывшего терратениентас. Как это сказать? Хозяин земли… У вас, по-моему, нет слова.

— Слово-то у нас есть. По-русски это помещик.

— Он остался с нами. Не помещик, нет. Сын, Рамос. Не удрал. Учится в Гаване.

— Учится?

— В Национальном университете. Он изучает… пескадос. Рыба.

— Ихтиолог… Ну, а что делает здесь?

— Он объяснил так: ловит марлина. Нужен хороший экземпляр для музея.

— Ловит марлина? Меч-рыбу? Понятно…

Они прислушались к долетающим из-за дюны звукам.

— «Акула» тоже их слышит, — задумчиво говорит Виктор.

— Интересно пойти с ней в море, — вздыхает Карлос.

— В следующий раз мы обязательно заберем тебя.

— Нельзя, — Карлос погладил лежащий на коленях автомат. Банджо висело сейчас у него за спиной. — Нет, нельзя.

На рассвете просыпается Галя. При виде встревоженных лиц товарищей шутливое замечание замирает на губах.

— Порядок? — неуверенно спрашивает она Карлоса.

— Нет, — отрицательно качает головой юноша. — Порядок — нет.

Втроем они поднимаются на дюну, усаживаются на прохладном отсыревшем за ночь песке. В слабом свете занимающегося дня Галя замечает странные сероватые водоросли, видимо, выброшенные на берег ночью. Хотя нет, они слишком далеко разбросаны от линии прибоя, покрыли собой чуть ли не весь пляж! А потом, что это за непонятные темные кочки. Что произошло здесь?

— Змеи, — кратко отвечает Виктор.

— Змеи?! — Галя с недоумением смотрит на товарищей. — Но откуда они?

Виктор пожимает плечами.

— Здесь не должно быть змей! — продолжает горячиться Галя. — И потом, вчера ведь мы не встретили ни одной…

Вскочив на ноги, она сбегает с дюны.

— Осторожно, Галка!

Но Галя только нетерпеливо отмахивается. Биолог она или не биолог? Кто же разберется здесь лучше нее? Конечно, это не змеи. Всем известно, на Кубе они не водятся. Очевидно, какие-то обитатели морских глубин, выброшенные на берег, и…

Внезапно она замирает возле того, что приняла было за кочку. Перед нею черепаха! Великолепный экземпляр зеленой черепахи, бездыханной, окоченевшей, уткнувшейся оскаленною мордочкой в песок, с беспомощно растопыренными ластами. Однако с этими «водорослями» надо быть поосторожнее…

— Нет, нет, не подходите, — бросает она через плечо, услышав за спиной торопливые шаги. — Можете только помешать.

Она делает еще несколько шагов. Толстые, жирно блестящие жгуты медленно шевелятся. Из ближнего клубка навстречу с шипением поднимается плоская змеиная головка. Рубиновые крохотные глазки злобно сверкают.

— Гремучая, — говорит Галя, испуганно отступая.

— Кротало?! — шепчет Карлос. — Укусит — смерть!

— Они сейчас слегка оцепенели от утренней прохлады. Оживут с первыми лучами солнца.

Виктор подходит с решительным видом.