Дейв Хатчинсон - Тир-на-нОгг

— Знаешь, — сказал я наконец, — кельты верили, что горы, реки, деревья все содержат в себе божества.

Она посмотрела на меня так, словно подумала, что я обезумел. И кто бы засомневался, что она не права?

— Что ты планируешь делать утром? — спросила она.

— Не знаю, — правдиво ответил я. — Думаю, он хотел, чтобы я забрал машинку и убежал с нею, как только буду уверен, что он мертв. Думаю, предполагалось, что я заставлю вас побегать несколько дольше.

— И ты уверился, что он мертв, когда я сказала тебе о банковском счете.

— Он как-то говорил, что отдаст свои деньги на благотворительность.

Она вздохнула.

— Ты догадался о том, что мы думаем, что он сделал?

— Что он позволил себя взломать и передать в телефонную сеть. Да, я догадался.

— И ты не имеешь понятия, кто ему в этом помог?

— Даже если б и имел, то не сказал бы тебе.

— Я могу тебя заставить.

Я не сомневался в том, что она может, и даже в том, что она будет безмерно наслаждаться, когда станет это делать. Но я просто сидел и улыбался ей. Она не причинит мне никакого вреда ни в каком существенном смысле. Хей умер, а без него игра теряет всякий смысл.

— Боже, — сказала она, качая головой над планом, который Хей, должно быть, приготовил сразу, как только впервые услышал о возможности взлома. И так же она, по-видимому впервые, приняла во внимание возможность, что я могу оказаться заметно умнее, чем тот, за кого она меня принимала. От такого больно. Уж я-то могу судить.

— Может быть, ему не повезло, — сказал я, помолчав. — Возможно, это тщательно спланированное самоубийство.

— Мы не можем позволить себе в это поверить, — сказала она почти неслышно, словно дневная ярость наконец истощила ее. — Даже если чипы в машинке стерты, мы еще можем вытащить из них часть личности. Нам надо найти его. И как-то с ним поговорить.

Поговорить. Я улыбнулся озеру, холмам, деревьям.

— Мы теперь может отправляться домой?

— Я забронировала билеты на полночный рейс до Глазго. Думаю, ты можешь катиться на все четыре стороны.

— Твои люди разозлятся на тебя?

Она пожала плечами:

— Наверное. Они даже могут захотеть послать меня вослед. — И она позволила себе слабо улыбнуться.

Я отстегнул со своей куртки CD-ROM, взял ее руку и положил маленький диск на ладонь. Впервые я оказался достаточно близко, чтобы ощутить запах ее духов, слабый, хрупкий и бумажный.

— Это история Кухулина, — сказал я. — Около сотни килобайт текста.

Она взглянула на меня, потом на диск, потом снова на меня.

— Он прислал его мне почтой, — сказал я ей. — Диск появился в моей ячейке в институте на следующий день после того, как я подписал ваш контракт.

Бенедикта и ее хозяева столь привержены электронным технологиям, что забывают, что в этой стране все еще существует почтовый сервис.

— Понимаешь, я все время знал, что он запланировал убить себя. Кухулин умер и ушел в Тир-на-нОгг. Это розыгрыш. Сигнал, если тебе так нравится. Он, вероятно, был уже мертв, когда я это получил.

Она снова посмотрела на ROM.

— Ты, наверное, был всего лишь подставой.

— Не я. Слишком прозаичен.

Быть перехитренной двумя старыми бриттами по плану, разработанному еще до ее рождения. Бедная Бенедикта.

— Он никогда бы не выбрался отсюда живым, — сказала она.

— Знаю. Именно потому ты захватила с собой панель для взлома. Ты хотела взломать его сама, убедиться, что он от тебя больше никогда не уйдет.

Она спокойно смотрела на меня.

— Ты не понимаешь. Человек, которого он убил, был моим мужем.

Как раз тогда, когда думаешь, что что-то знаешь… Я поднялся на ноги.

— Не думаю, что и ты из породы убийц, Бенедикта.

Она смотрела через озеро на горы.

— Почему он это сделал, Мартышка?

— Я не знаю. Извини, Бенедикта, мне кажется, что твой муж просто встал у него на пути.

Она покачала головой.

— У нас он имел все. Деньги, власть, престиж, все эти био-ROMы, что он накачивал в свою глупую башку. Почему он это сделал?

— Он хотел стать старым и умереть, — ответил я.

Она секунду помолчала. Потом пробормотала:

— Черт.

— Для таких вещей всегда есть простые объяснения, — сказал я. Склонился и поцеловал корону ее головы. Потом я ушел прочь.

В мое последнее утро в отеле у озера, уже после отъезда Бенедикты, я предпринял последнюю прогулку вверх по ручью и постоял, улыбаясь, у Ракового дерева. Сверху долины доносился гул вертолетов, снующих туда-сюда, подвозя команды водолазов, прочесывающих озеро в поисках тела Хея, и доставляя разнообразное другое оборудование.