Станислав Михайлов - Эра воды

Новая форма жизни на Ганимеде: доктор Пол Джеферсон, homo scarabaeus, человек жукообразный. Только ничтожное тяготение юпитерианского спутника позволяло мне двигаться, не будучи скованным титаническим весом этой штуковины. Дело в том, что в музее удалось найти лишь этот скафандр усиленной защиты, предназначенный для работы на поверхности небесных тел, подвергающихся повышенному облучению. Иначе говоря, полтонны свинца и чего-то там водородосодержащего надежно прикрывали меня от назойливых гамма-квантов, рассерженных протонов и яростных нейтронов. Пожалуй, на Ио это было бы уместно, особенно если снабдить его дополнительно лыжами для движения по расплавленной сере и зонтиком от вулканических бомб. А для Ганимеда — явное излишество, ведь планетку-то с самого начала трансформации прикрыли космическим щитом искусственного магнитного поля, надежно защищающим поверхность от заряженных частиц. Что до нейтральных, так их и так было не слишком много, вполне справлялась атмосфера, образовавшаяся после растопления океана и интенсивно насыщаемая правильными газами с помощью кучи автоматических заводов.

Как бы там ни было, краденому коню в зубы не смотрят, скафандр такой, какой есть. Земные полтонны здесь делятся на семь, так что, можно сказать, я чувствовал себя почти как в какой-нибудь экспедиции на Гавайях. Можно сказать, но это будет неправдой, потому что скафандр был еще и чудовищно громоздким, при движении по пересеченной местности придется постоянно учитывать габариты.

Я осмотрел колеса. Вроде, правильно, не перекошены. И три пары гусениц. Тоже в норме.

Площадка, куда выполз мой агрегат, выглядела подозрительно ровной. Ага, весьма любопытно — под гусеницами ни что иное, как пластобетон. Похоже, пристань никуда не делась.

Пристегнувшись тросиком, я неуклюже заковылял по площадке. Капсула-трансформер, превратившаяся теперь в вездеход, мгновенно исчезла из вида. Лишь тонкий трос, змейкой выползающий из тумана, напоминал о ее существовании.

Ровная площадка обрывалась, заканчиваясь стандартным ограждением. Световая сигнализация не работает, система обесточена, но нет сомнений, это причал. Почти наощупь нашел я сенсорную штангу, темную и мертвую. В обычных условиях по ней бежали бы огоньки, указывая направление на станцию или опорный пункт.

Перестегнул страховочный тросик и двинулся в неизвестность.

Дорога в целости и сохранности, мой бульдозер проедет без проблем.

Еще пара штанг, и едва не впилился в дверь шлюза. Темную, гладкую, с маркировкой «ОП-74, ст.19 им. Чандлера». Опорный пункт, находящийся в зоне ответственности девятнадцатой станции. Небольшой купол, оборудованный лишь самым необходимым. Служит для поддержки работоспособности пристани.

Хорошая новость — он цел. Это значит, по крайней мере, не все реакторы взорвались, чего можно было бы ожидать после аварий с челноками спасателей.

Плохая новость — он деактивирован, полностью остановлен, не работает даже аварийная система, а ведь в случае вылета реактора должна была запуститься автоконсервация. Проще говоря, сенсорные штанги должны светиться, как и габаритные огни шлюза. И дверь шлюза должна была открыться по моей команде. Такое отключение могло произойти только в случае полной разрядки аккумуляторов. Если правильно помню техническую документацию, в этих условиях их должно было хватить лет на двести.

Я приземлился в далеком будущем? После марсианских приключений ничто не казалось мне странным, никакое, даже самое нелепое предположение, не отбрасывалось сразу. Однако, судя по состоянию покрытия и прочим признакам, машина времени тут не проезжала.

Проектировщики опорных пунктов, конечно же, учитывали вероятность аварии. Вовнутрь можно попасть. Нужно только вспомнить, как…

И я вспомнил. Должна отодвигаться панель справа от двери. Под ней — поворотный механизм, что-то вроде штурвального колеса — нужно крутить, и Сезам откроется.

Панель я нашел быстро, одна незадача, ее заклинило. По идее, эти панели блокировались, чтобы никто не пытался вручную отворить шлюз, когда существуют нормальные способы. Блокировка должна была сниматься при обесточивании. Однако не снялась.

Профессор Марков, будучи моим начальником на этой самой планетке, говаривал, что у русских и американцев есть общие черты ментальности, сходные внутренние правила, одно из которых — Принцип Кувалды. Если тонкая техника не работает, на нее воздействуют грубо. Принеся из вездехода монтировку, ручное зубило и молоток, я, проклиная низкую гравитацию и неудобный скафандр, принялся взламывать панель.