Роберт Шекли: Мисс Мышка и четвёртое измерение

- Например, - сказал он, - я добавил звуковой эффект, используя особый набор тибетских рожков и гонгов. Соответствующим образом подобранные и усиленные обертоны способны мгновенно погрузить вас в транс. - А еще Фостер приобрел особый телескопический фонарь, который мог давать от шести до десяти ярчайших вспышек в секунду. - Это, знаете ли, так называемая эпилептическая скорость. Идеальная для полного раскрепощения нервной системы! - пояснил он мне. Фостер считал, что все эти меры углубляют состояние транса и увеличивают ясность мысленного воспроизведения вращающихся кубов. - Теперь я уже совсем близко к успеху! - радовался он.

Но мне показалось, что голос его звучит устало и несколько истерично, и я от всей души попросил его передохнуть.

- Чушь! - заявил он. - Спектакль, как известно, должен любой ценой быть доигран до конца, разве я не прав?

Еще через день Фостер сообщил, что вот-вот преодолеет последний рубеж. Голос его как-то странно плыл, было слышно, что он задыхается, с присвистом хватая воздух в паузах между словами:

- Я готов, пожалуй, признать, что это оказалось труднее, чем я ожидал. Но теперь мне помогает некое вещество, которое я предусмотрительно прихватил с собой. Я, разумеется, не стану рассказывать вам по телефону, что это такое, памятуя о законах нашей страны и постоянной опасности подслушивания; я просто напомню вам о книге Артура Махена "Роман о Белом Порошке"; постарайтесь догадаться сами. Позвоните мне завтра. Наконец-то я почти проник в четвертое измерение!

На следующий день телефонную трубку сняла Ми-ми и сказала, что Фостер отказывается разговаривать с кем бы то ни было по той причине, что он на пороге открытия и отвлекать его ни в коем случае нельзя. Он просил друзей проявить немного терпения.

Послезавтра было то же самое: Мими сказала, что Фостер по-прежнему к телефону не подходит. Вечером я пригласил на совет Клода и Памелу.

Мы собрались в Челси, в уютной квартирке Пам. Мы беседовали, сидя за столом, стоявшим в эркере, пили чай и смотрели, как бегут машины по Кингз-роуд на Слоун-сквер.

- А какие-нибудь родственники у Фостера есть? - спросил Клод.

- В Англии никого, - сказала Памела. - Его мать и брат сейчас уехали на остров Бали.

- А близкие друзья?

- Ну, разумеется, Мышка!

Мы молча уставились друг на друга. Нами одновременно овладело странное дурное предчувствие. Что-то явно шло не так, как надо...

- Нет, это просто смешно! - первым не выдержал я. - Мими - весьма разумная женщина и просто обожает Чарлза. Тут не о чем беспокоиться!

- Давайте все-таки позвоним еще раз, - предложил Клод.

Мы позвонили, и нам сообщили, что телефон Мими Ройс некоторое время назад вышел из строя. Мы тут же решили ехать в "Хижину сипая".

Клод вызвался отвезти нас туда на своем стареньком "Моргане". Мими вышла нам навстречу. Она выглядела страшно усталой, однако взгляд у нее был неестественно безмятежным.

- Я так рада, что вы приехали, - сказала она, ведя нас в дом. - Вы просто не представляете, как было страшно в последние дни! Чарлз чуть не утратил рассудок.

- Но почему же вы нам ничего не сказали? - спросил я.

- Чарлз категорически запретил мне. Он объяснял это - и я ему верила необходимостью пройти через тяжкое испытание только вдвоем со мной. Он полагал, что разум его скорее подвергнется опасности, если на данном этапе к работе подключится кто-то еще.

Клод как-то странно хрюкнул и спросил:

- Так, ну и что же случилось потом?

- Сперва все шло очень хорошо, - сказала Мими. - Чарлз все больше и больше времени проводил у своей машины, ему это начинало нравиться, а вскоре его лишь с трудом можно было отвлечь от упражнений с Автоматической Мандалой, разве что поесть, и то он все время на меня ворчал. Потом он и есть перестал... А через некоторое время ему стала не нужна и машина: он научился мысленно представлять себе и кубы, и все их стороны; мог мысленно заставить их вращаться с любой скоростью или мысленно собрать их вместе, или раскидать в разные стороны... Однако последняя ступень, то есть создание гиперкуба, по-прежнему оставалась для него недоступной. Он снова вернулся к работе с машиной и запускал ее теперь на максимальной скорости... - Мими вздохнула. - В общем, он просто себя загнал. В последний раз, когда Чарлз выключил машину, Мандала все равно продолжала расти и изменяться перед его мысленным взором, и каждый из составлявших ее кубов казался ему огромным и очень тяжелым, а символы на их сторонах вспыхивали таким дьявольским светом, что глазам было больно... В ушах у него слышался гром, перед глазами без конца вращались кубы, и он никак не мог остановить их. И чувствовал, что паутина мелькавших перед ним чуждых знаков вот-вот задушит его... Возбуждение все нарастало, он точно качался на качелях, испытывая то исступленный восторг, то отчаяние. Как раз во время одного из таких приступов он и оборвал телефонный провод...