Колин Капп - Оружие Хаоса

— Это правда, Ветка?

— Хотя это все и звучит наивно, однако, тем не менее, верно. Кто-то исследует вспять систему сходящихся осей, следуя от будущего результата к скрытой в прошлом причине. Мы с нашим противником стоим на противоположных концах этой цепи, возбуждая серию событий, которые грозят Вселенной большим пожаром. Прибегая к сравнению Касдея, можно сказать, что недавняя ловушка была попыткой уничтожить подкову.

— В таком случае, что же будет дальше? — спросил Вилдхейт.

— Думаю, что следующая очередь за конем, — хмуро произнес Касдей. — Мне кажется, что я зря говорил Сарайя о правилах этой игры. Этот хитрый лис занялся своей собственной игрой, создав свои собственные правила. Мы должны убраться отсюда как можно быстрее, инспектор. Я хочу посоветоваться с командой, а потом мы кое-что предложим тебе.

— Мы обретем свободу?

— Не только. Вы получите нечто большее. Возьми оружие, инспектор, если это придаст тебе больше уверенности в себе. Я должен покинуть вас, предстоит много работы. Большой прыжок. После сирены вы должны лечь и крепко зажать зубами что-нибудь мягкое. Полег отсюда будет весьма неприятной штукой.

В то время как пять членов экипажа вовсю копались в пульте управления звездолетом, Вилдхейт и Ветка направились в грузовой отсек, где осталось их оружие. Снова его удивила необычная конструкция корабля. У Вилдхейта возникло впечатление, что все технические проблемы были здесь решены очень мудро и было это выполнено цивилизацией, весьма чуждой человеческой. Было в этом корабле что-то чужое, хотя спроектирован и построен он был существами, похожими на человека. И постоянной была мысль о существовании в пространстве другой человеческой цивилизации, однако такую возможность отрицали все его чувства и знания. Он знал о существовании во Вселенной совершенно чуждых человечеству культур, но, кроме Земли, не было других планет, которые породили бы человеческую расу.

Вилдхейт разыскал пояс с оружием и проверил запас обойм и газовых гранат. Не очень расчетливое применение оружия там, откуда он похитил Ясновидящую Хаоса, немного опустошило его запасы. И пополнить их можно было только на одной из стратегических баз, разбросанных по всей Галактике. Тем не менее, он все же был достаточно вооружен, чтобы выдержать приличный бой, если в этом будет необходимость. Они находились в грузовом отсеке, когда раздался вой сирены, предупреждающий о прыжке в подпространство. Они кинулись на палубу. Ветка прикусила ткань своего рукава, а Вилдхейт засунул в рот индивидуальный перевязочный пакет. Прыжок начался. Появилась вибрация, которая уже была им знакома. Затем вибрация перешла в сотрясения, которые причиняли одновременно как боль и страдания, так и приятные ощущения, и все это было на грани выносливости человеческого организма. Над плечом Вилдхейта бесшумно затрепетал симбионт, впиваясь своими психокогтями прямо в сердце субинспектора.

Пока тело Вилдхейта подвергалось тяжелым испытаниям, его разум отчаянно анализировал характер явлений. При знакомых ему прыжках в подпространство корабль избегал релятивистских ограничений скорости света, применяя туннельный эффект, который проводил звездолет через запретную зону скорости света в тахионное пространство. В этом состоянии ничто не движется со скоростью меньшей, чем скорость света, и все законы физики изменяются. Если в момент прыжка на происходили изменения скорости, то есть в момент выхода и входа корабля в тахионное пространство, тогда временной эффект отсутствовал.

Этот же прыжок терзал тела Вилдхейта и Ветки, и имел он совершенно другой эффект. Субинспектор пришел к выводу, что таким образом они являются испытателями пробы адаптации разумов во времени прироста уменьшающего времени. Корабль каким-то образом не перескакивал через границу скорости света, а протыкался через нее, как через сеть, проникая через случайные дыры, словно вода, просачивающаяся через каменный пол. Сила этого явления не была постоянной, она изменялась, накатываясь волнами.

Вилдхейт глянул на Ветку. Он очень беспокоился о девушке. Не будет ли это тяжелое испытание пределом ее выносливости? Он заметил в лице Ветки что-то, что тотчас же развеяло все его тревоги. И это основательно потрясло его. Он увидел спокойствие, то же самое, что и в корабле рхакья, в каюте с теми двумя девушками, лежащими мертвыми у ее ног. Лицо девушки также излучало сейчас какую-то жуткую внутреннюю силу, значительно превышавшую его собственную. Он вспомнил слова Пилона с Майо: «…отнесись к звездам внимательно, маленькая. Может быть, они тебе понравятся, и ты оставишь некоторые из них…»