Артур Сабиров - Глубокая память (сборник)

Ещё одним несомненным преимуществом было то, что она могла практиковаться в эмпатии на проходящих мимо неё людях. Но, правда, эта идея ей быстро разонравилась. Она постоянно чувствовала людской негатив. Почти все люди испытывали либо раздражение, либо страх, либо ненависть. А однажды мимо неё проходили, обнявшись и улыбаясь друг другу, парень и девушка, и Оля уже подумала, что сейчас почувствует любовь или хотя бы взаимную симпатию, но ошиблась. От девушки исходило явное желание наживы. Её алчность, скрывавшаяся за ангельским личиком, поразила Олю. Парень удивил её не меньше: он был пропитан обманом, облако лжи скрывало от остальных его сущность, подлую и двуличную. Хотя Оля могла воспринимать только эмоциональную информацию людей, она догадалась, что девушка мечтает составить себе удачную партию и загрести побольше денег, а парню, одурманившему её своей сказкой про огромное состояние, только этого и надо. Наверняка, у него таких дурочек немало.

За неделю работы на улице, по которой ежедневно проходят сотни человек, в основном, заряжающие Олю только отрицательными эмоциями, девочка ужасно устала. Раньше постоять на улице пару часов ей бы ничего не стоило, но теперь дар, внезапно свалившийся на её голову, не давал ей спокойно находиться среди людей. Психологическое давление было слишком велико. А случай, произошедший с Олей чуть позже, полностью подорвал её сопротивление, которое она держала из последних сил.

Оля стояла на улице, раздавая рекламные листовки. Она опять чувствовала себя плохо, но уже привыкла к этому. Она пыталась отгородить себя от чужих эмоций, но это было сложно, так как приходилось блокировать своё сознание сразу от всех людей, а их было слишком много вокруг.

«Хорошо, хоть без костюма, – подумала Оля, подбадривая себя. – А то спеклась бы в нём в такую жару».

Смена Оли заканчивалась через несколько минут, и только мысли о доме и одиночестве помогали ей держаться на ногах.

Она небрежно протянула кому-то очередную листовку, но в этот момент какое-то сильное чувство, неизвестное ей, пробило её голову насквозь и моментально околдовало её. Оля почувствовала, как всё плохое, что только может быть на свете, разливается по её жилам, отравляя организм и порабощая его.

Листовки выпали из рук. Оля не чувствовала своего тела, но смогла поднять голову, чтобы посмотреть на человека, который невольно поделился с ней своим душевным состоянием. Это был вполне обычный мужчина средних лет, одетый в красивый чёрный костюм. Единственным, что выдавало его проблемы, были глаза. Они были полны решимости и отчаяния и невидящим взглядом смотрели прямо перед собой.

Ненависть, отчаяние, страх и чувство вины смешались в один гремучий коктейль и теперь руководили Олей. Ей едва хватало сил оставаться в сознании.

Мужчина прошёл мимо Оли, не заметив рассыпанной перед ним кучи листовок, и исчез за углом. Но Оле не становилось лучше. Ей вдруг очень захотелось последовать за незнакомцем. Точнее не ей, а тому, что ею теперь руководило. Не в силах сопротивляться Оля послушно двинулась в сторону, куда пошёл неизвестный мужчина.

Пройдя через узкий переулок, Оля увидела своего незнакомца, идущего по направлению к мосту. Она быстро догнала его и, не сказав ему ни слова, просто пошла рядом. Незнакомец, казалось, не заметил её. Он целеустремлённо вышагивал по улице, потом по мосту, пока не остановился на его середине. Оля тоже остановилась.

Незнакомец, не отрываясь, смотрел на взволнованную ветром поверхность воды. За их спинами шумели автомобили.

«Я не хочу!» – Оля вдруг всё поняла. Но её попытки вновь овладеть своим телом оказались тщетными. Чужие эмоции имели над ней почти полную власть, они лишь не могли завладеть её разумом, она все ещё могла мыслить.

Но вскоре Оле показалось, что она лишается и этой последней способности. Казалось, что чужие эмоции, сковавшие её тело, обладали собственной идеологией. Они внушали ей, что смерть намного привлекательнее жизни и имеет массу преимуществ.

«А действительно! – согласилась вдруг Оля, больше не ощущая саму себя. – Зачем жить в мире, в котором на одного хорошего человека приходится сотня подлецов? Зачем жить в мире, в котором для тебя нет места? Зачем жить в мире, в котором несправедливость играет главенствующую роль? Зачем бороться против этого мира, оставаясь честным человеком и не признавая подлость и обман? Мир все равно сильнее. Не легче ли просто умереть и обрести вечный покой?»