Артур Сабиров - Глубокая память (сборник)

Андрей вынул из кармана пиджака шприц с бесцветным «Психоделиксом» и ввёл его себе в руку. Уже знакомая ему боль в мышцах не заставила себя ждать, как и усталость, внезапно охватившая тело. Но это состояние быстро сменилось ощущением бодрости и невероятной силы, которое он не испытывал, когда в первый раз принимал «Психоделикс». Видимо, талантливые доработки Андрея и его лаборантки действительно улучшили препарат.

– Всё хорошо? – озабоченно спросил Артём.

– Отлично! – ответил Андрей. – Я начинаю.

Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и сосредоточился. Артём молча наблюдал за ним. Спустя некоторое время Андрея заметно тряхнуло, и он открыл глаза. Артём испуганно посмотрел на него.

– Всё в полном порядке! – весело ответил Андрей на немой вопрос друга. – В этот раз намного лучше. Я даже почти не почувствовал боли.

– Ты уже оглушил всех людей в здании? – недоверчиво спросил Артём. – Мы можем идти?

– Да, но только помни, о чём мы договаривались.

– Да-да, моя жизнь превыше всего, – монотонно сказал Артём. – И когда Ядреев тебя убьёт, я побегу прочь, моля о пощаде!

Андрей фыркнул.

Друзья вышли из машины. Лиловое небо Адониса было темнее обычного. Суеверный человек сказал бы, что это не к добру, но Андрей не был суеверным. Тем более, в крови была порядочная доза модернизированного «Психоделикса», что давало неплохие шансы на удачный исход операции. Андрей очень на это надеялся.

Они вошли внутрь. Все люди в приёмной мирно лежали без чувств, распластавшись на мраморном полу или уютно устроившись в креслах за столами. Их неестественные позы говорили о мгновенном действии телепатической волны. Друзья прошли через приёмную и, сев в лифт, поднялись на последний этаж, где, по ощущениям Андрея, находился Ядреев. Выйдя из лифта, они миновали цепочку длинных коридоров и оказались у двери президентского кабинета. Друзья переглянулись и вошли внутрь.

Спиной к ним и лицом к широкому окну стоял Ядреев. Услышав, что кто-то вошёл, он оглянулся.

– Здравствуйте, молодые люди, – поприветствовал он их.

– Где президент? – немедленно откликнулся Артём.

– Да вот он, – брезгливо сказал Ядреев, кивнув на пол около стола, где, не двигаясь, лежал Эльдар Михайлович. – Ваша телепатическая волна застала меня врасплох, Андрей Николаевич. Мне пришлось поспешно выйти из сознания президента, чтобы защитить себя. Боюсь, это оставит свой след в его психике, ведь моё сознание в нём было доминирующим многие месяцы. Такое не проходит бесследно. Жаль. Я больше не смогу использовать его: как Вы, конечно, знаете, управлять человеком с психическими расстройствами намного тяжелее, чем здоровым. Но ничего, я убью его, а в качестве убийц представлю народу беглого мутантофила и наёмного киллера.

Оружие-лучевик дрогнуло в руке Артёма, но он сдержался. Андрей поспешил просканировать психику Ядреева, пока это ещё представлялось возможным. Блокировать телепатию генерал может, но не ясновидение.

То, что открылось внутреннему взору Андрея, было ужасным. Он ощутил душевную боль Ядреева, связанную со смертью родителей, одиночество, душившее мальчика-сироту, детские и подростковые обиды, необычайно сильно воспринимаемые взрослым человеком. А самым страшным было то, что Андрей ощутил присутствие двух параллельных сознаний. «Раздвоение личности, связанное с детской психологической травмой, – сразу же определил он. – Ребёнок не мог больше переносить эти недетские страдания в одиночку, и его подсознание создало новое сознание, на которое и возложило большую часть психологической нагрузки. Новая личность, сделав своё дело, не проявлялась в жизни первой десятилетиями, но, накопив сил и обид на весь мир, и в особенности, на мутантов, она захватила власть над психикой и, как следствие, над телом Ядреева. То есть, фактически второе Эго Ядреева держало в плену и первое Эго, и Эльдара Михайловича, используя для этого различные ресурсы организма».

– Натан Степанович, пожалуйста, послушайте меня. Вам нужна помощь. Вы должны довериться нам, мы Вам поможем, – попытался достучаться до Ядреева Андрей, закончив сканирование.

– Мне нужно только одно – смерть всех мутантов! – яростно воскликнул генерал. – Эти нелюди убивают нас, калечат нас, унижают нас! Они достойны только смерти! Самой мучительной, самой страшной, самой нечеловеческой, потому что они нелюди!..

– Вы больны, мы отведём Вас в клинику, – сказал Андрей. – Вы поправитесь и снова начнёте жить.