Артур Сабиров - Глубокая память (сборник)

– Подождите, Виктор Николаевич! Но гибнет мой народ! И как гибнет! Синильная кислота! Как вы могли опуститься до таких варварских методов?! – в отчаянии воскликнул Андрей.

– Варварских?! – прогремел президент. – Кто бы говорил! Вы без всякой причины, не выдвинув ни одного требования, ударили по нам термоядерной ракетой! И Вы, Андрей, ещё смеете что-то говорить про наши методы?!

– Что?! – не поверил своим ушам Андрей. – Вы тоже попали под термоядерный удар?

– Тоже? Вы успели ещё кого-то обстрелять? Хотя я не удивлён: вы же люди!..

Андрей уже не слушал его. Внезапно свалившаяся на него информация совершенно обескуражила его. «Если и люди, и мутанты обстреляны термоядерными ракетами, то кто же из них начал войну? Может быть, никто? Может быть, есть третья сторона? Но на этой планете всего две республики. Да и кто станет стравливать два народа друг с другом? Нет, скорее всего, мы имеем дело с провокаторами, которые являются либо мутантами, либо людьми. Но, так как Мутантская республика не имеет на вооружении термоядерного оружия, провокаторы, наверняка, люди, причём, люди высокопоставленные, имеющие доступ к оружию. Всё сходится, это точно Мокрицин! Подчинил Эльдара Михайловича, атаковал Мутантскую республику, а заодно и Зариандр, чтобы разжечь в людях давнюю ненависть к мутантам. Надо скорее остановить Мокрицина, пока не состоялась вторая битва».

– …вы, люди, глупы и бессмысленно жестоки…

– Виктор Николаевич, – прервал его Андрей, – скажите, ведь Веста не изготавливает термоядерное оружие.

– Разумеется, нет, опять-таки в отличие от людей, – ответил президент.

– Хорошо. Я так понял, Вы не станете выполнять мою просьбу.

– Мне искренне жаль, но нет, – упрямо ответил Виктор Николаевич.

– Тогда я постараюсь до начала нового сражения остановить войну с нашей стороны. Вы ведь не станете отказываться от мира, если его вам предложат люди?

– Конечно, нет. Мы ведь цивилизованный народ и, разумеется, не хотим…

Экран внезапно погас, пульт отключился. Дверь за спиной Андрея распахнулась, и в комнату ворвался отряд людей в военной форме, вооружённых лучевым оружием.

– Не двигаться! – крикнул один из них. – И давай без телепатических фокусов, иначе мы быстро тебя поджарим!

Андрей знал, что парапсихологически истощён и не сможет дать отпор целому отряду. Он поднял руки вверх. Солдат, угрожавший Андрею, вынул из-за пазухи маленький пистолетик и пальнул из него по арестованному. Андрей почувствовал укол в шее и спустя секунду упал на пол, усыплённый сильным наркотиком.

Андрей ходил взад-вперёд по камере. Он думал. Думал о мутантах, о предстоящем сражении, которое, наверняка, приведёт к ещё большим потерям, думал о мерзавце Мокрицине, думал об Артёме и лихорадочно придумывал, как ему выбраться из заточения. «Стены камеры, скорее всего, снабжены антипарапсихологическими излучателями, поэтому я не чувствую в себе сил. Мне не оглушить даже собаку, не то что охранника! Да даже и без излучателей мой истощённый организм не выдержал бы битвы со всей тюремной охраной. Всё! Нужно перестать рассчитывать только на свои способности! Должны быть и другие выходы… Может быть, Артём сможет меня вытащить. Но почему его до сих пор нет? Он не мог не заметить, что я не выходил на телепатический контакт очень давно… Он всего лишь лейтенант… Ему будет очень сложно повлиять на мою судьбу. Тем более, через несколько часов начнётся неизбежное наступление наших войск… Нет, пусть уж лучше о себе беспокоится, мне хоть ничего не угрожает! А может быть, Виктор Егорович, глава Научного центра, меня выручит? Он возлагал на меня большие надежды и рассчитывал, что я помогу оздоровить химический комплекс и уменьшить вредные выбросы в атмосферу. На это тоже не стоит надеяться. Что есть желание учёного против слова чиновника, тем более премьер-министра! Да, законным путём мне отсюда не выбраться. Тогда, как сбежать? Тоже никак. Не может быть!..»

Дверь камеры, возмущённо заскрипев, отворилась, и охранник, стоящий снаружи, бесцеремонно впихнул внутрь какого-то мужчину.

– Ах, ты подонок! Да ты у меня всю оставшуюся жизнь будешь прощение вымаливать, подметая улицы! Слышишь! – надрывался мужчина, вставая и отряхиваясь.

В тусклом свете, падающим из коридора в камеру, Андрей разглядел товарища по несчастью и к своему огромному изумлению узнал в нём премьер-министра.

– Ну-ну, поговори ещё! – прикрикнул на него охранник, угрожающе вращая электрическую дубинку. – Ещё слово, и получишь полный разряд, понятно?! Отдыхай… премьер!